Аравийская жемчужина

– Фахд, ты спрашивал меня о медовом месяце. Если тебе интересно мое мнение, я бы не хотела никаких Мальдив, если только ты, конечно, не настаиваешь…

– Что угодно, Люльти… Старый свет? Лазурное побережье? Вегас? Латинская Америка? Назови любую точку на Земном шаре…

– Нет…–  повисшая тишина, –  что мы там не видели… Ты каждый выходной крадешь меня из дома и возишь по свету на свидания, словно я принцесса Жасмин из мультика, а ты Алладин на ковре– самолете… Мы уже были и в клубах Канн, и в монакском казино, и каньоны смотрели в Аризоне, и плавали на гондолах в Венеции… Я хочу… В твой дом в пустыне… Знаю, у тебя там есть дворец… Читала…–  она немного смутилась, смешно, наверное, было невесте выуживать информацию о женихе в прессе, –  я хочу узнать пустыню… Понять ее… И чтобы она поняла меня… Две недели… Только мы и пустыня… И больше никого… Мы бы могли ездить на сафари, кататься на твоих любимых верблюдах, изучать ее тишину и шепот песков…

Он улыбнулся… Не только губами, но и глазами. И это была улыбка гордости…

– Люльти…–  взял ее руку, поцеловал горячо, а потом показал кивком головы, куда следует смотреть.

Амаль обернулась и увидела, как в небе над ними рассыпались миллионы огней фейерверков, а на здании Бурдж Халифа высветилась подпись: «Аравийская жемчужина».

Улыбнулась смущенно. Отвела глаза…

– Ну зачем так, Фахд… Меня немного смущает эта публичность…

– Ты ведь сама хотела публичности, Люльти… Сама хотела, чтобы весь мир знал о моих чувствах… Вот, теперь знает… К тому же, у любимых жен шейхов всегда бывают вторые имена, аллегоричные… Поэтичные… Мой брат Нур называет свою жену Златовласка… а ты… ты будешь моей Аравийской жемчужиной…

– Ты все больше напоминаешь мне Имру аль– Кейса, Фаххуд (араб. –  уменьшительно– ласкательный вариант мужского имени).

Фахд удивленно приподнял бровь.

– Ты знаешь, кто это?

– Ну, когда твой жених днем и ночью строчит стихи, я просто обязана знать, откуда в его крови это наследие… И скажу честно, твои стихи ничем не уступают… Да и по морально– нравственным качествам он был тот еще… красавец…

Фахд усмехнулся, задумавшись…

– Пророк Мухаммад признавал его чудесные поэтические таланты, будучи сам поэтом… Но при этом сказал, что Имру аль– Кейс станет вождем отряда поэтов, идущих в Ад в Судный день…

– Еще бы… Сначала соблазнить одну из жен или наложниц отца… Потом странствовать по миру, то и дело попадая в любовные приключения и транжиря состояние постоянными загулами… Прибыть в Константинополь, заручиться доверием и любовью императора, чтобы… впасть в его немилость из– за совращения дочери… Аморальный тип, ничего не скажешь…

– Но согласись, до безумия очаровательный, –  подмигнул Фахд, – на самом деле, все эти факты его жизни–  домыслы и легенды… тебе стоит читать такие вещи между строк, и отдавать ему должное… Он восхитительный поэт… Царь поэтов доисламской эпохи… Обожаю его…

«Если б ты захотел, то забыл бы ее», – мне сказали.

«Ваша правда, но я не хочу, – я ответил в печали.

– Да и как мне хотеть, если сердце мучительно бьется,

А привязано к ней, как ведерко к веревке колодца,

Фахд читал на память эти строки, с улыбкой смотря на нее, и никак не ожидал, что Амаль тут же их подхватила, продолжив… При том, не на современном, адаптированном арабском, а на древнеаравийском диалекте:

«Ты спросил: «Кто она? Иль живет она в крае безвестном?

– Я ответил: «Заря, чья обитель – на своде небесном».

Мне сказали: «Пойми, что влюбиться в зарю – безрассудно».

Я ответил: «Таков мой удел, оттого мне и трудно…»

– Как тебе удается делать меня все счастливее и счастливее, Люльти? – восхищенно улыбнулся, –  как ты смогла так быстро выучить диалект? Ты просто убьешь этим всех моих соплеменников…

Амаль загадочно промолчала…

А Фахд откинулся на спинку стула, чувствуя уже привычное за эти месяцы жжение и напряжение между ног… Чертовка знала, как постоянно держать его в тонусе. Это было невыносимо. Мало того, что не мог не думать о ней, впервые за столь долгое время остался без женского внимания, так еще она все время провоцировала его, чередуя свою высоконравственную возвышенность и глубокую интеллектуальность с жутко соблазнительными, кипятящими кровь выходками. Она могла прислать ему по закрытому телефону свое фото в соблазнительном нижнем белье с провокационной подписью, могла начать невозмутимо гладить его ногу тонкой шпилькой под столом на очередном невинном свидании, посылая по телу сотни иголок, Могла смело и нагло заигрывать с ним, позволяя его рукам то и дело прикасаться к ней, но когда темперамент Фахда давал сбой и он порывисто прижимал ее к себе, тяжело дыша и ожидая обещанного большего, безапелляционно отказывала, ссылаясь на их уговор… Ему ничего не оставалось, кроме как ждать… И он ждал, считая даже не минуты, секунды…

***