Арбайт. Широкое полотно

— Я сейчас читаю много журналов XIX века и вижу, что все дерьмо оттуда. Холуйство невероятное, припадают к стопам всемилостивейше… тьфу!

— Все дело в проценте — дерьма, холуйства, крови, унижений, нарушений, издевательств. Если до октября 1917-го этот процент неуклонно снижался от 90 %, допустим, при Иване Грозном, до 5 % (после отречения Николая и Февральской революции), то при большевиках взлетал временами до 99,9 %. Полагаю, что нормальный процент дерьма в любой цивилизованной стране от 5 до 20 %. Далее — перебор.

— Неспроста рухнул в 1917 году этот колосс на глиняных ногах. Если почитать материалы времен Екатерины II, создается впечатление, что только оккупанты могут обращаться так с захваченным народом, как русские помещики со своими «братьями во Христе». Даже лучшие из них пытали крестьян!

— При Екатерине II процент дерьма, холуйства, крови, унижений, нарушений, издевательств составлял примерно 82,5 %. Примерно столько же, сколько на юге САСШ (Северо-Американские Соединенные Штаты) в это время, до гражданской войны и «Унесенных ветром», где коллеги русских помещиков точно так же шелушили своих братьев во Христе, но только черных ликом.

Или вот благородные англичане, которые во времена Ивана Грозного развесили вдоль дорог согласно закону об огораживании десятки тысяч своих соотечественников. Тоже братьев во Христе, не рабов, не крепостных.

— Правильно писал Наум Коржавин:

Всё обойтись могло с теченьем времени,
В порядок мог втянуться русский быт…
Какая сука разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребёнок спит?

— Эту суку звали Керенский! Именно он был лидером революции, а Ленин только забрал власть, которая валялась у него под ногами.

— Еще один творец русской революции, подаривший Россию Ленину, — Милюков. Тоже комфортабельный страдалец царского режима. Читаю у него про убийство Александра II. Ни тени сочувствия к убитому! И сколько угодно — к убийцам.

— Вот-вот. Так что не нужно повторять ошибок этих прекраснодушных или просто-напросто глупых господ, обличавших «проклятый царизм», «русскую азиатчину».

— Все-таки в России без строгости и порядка нельзя! Революция есть стихия, ее готовят дураки и негодяи, которые не в силах осмыслить окружающую действительность и просчитать риски.

— Да, об этом писал Солженицын. Я видел (теперь уже много лет назад), как этот, тогда уже немолодой человек выступал, очень волнуясь, перед демократическими депутатами Госдумы, пытаясь донести эти мысли до этих господ. А они хохотали ему в лицо! Дохохотались. Сейчас их практически всех выкинули из политической жизни, чему они страшно удивляются. Поневоле еще раз вспоминаются Милюков, Керенский…

— Как-то меня поразило, что имеющий к «Бумбарашу» прямое отношение А.Гайдар назвал своих маленьких героев типичными американскими именами: Чук (Chuck, этакий Чак Берри) и Гек (Huck, Hucklberry Finn). А где он взял такое чудное имя — Мальчиш-Кибальчиш? Мальчик Кибальчич, что ли?

— Вот какую песню сложили про революционного мальчиша Гайдара (Голикова) благодарные хакасы. Думаю, что она тоже украсила бы фильм «Бумбараш»:

Белыми цветами земля цвела,
Трава по лугам как шелк была.
Песнями наполнялась моя страна,
Плачем и стоном она полна.
От тебя весь стон,
От тебя весь плач,
Голиков-палач.

Тихим ветром дышала страна матерей,

Журчала реками наша страна.
Полной чашей была страна матерей,
В крови и пепле лежит она.
Опустошил ты землю красивую нашу,
Кровью ты залил ее, Аркашка.

Направо, налево ты стреляешь и рубишь,

Мой добрый народ беспощадно ты губишь.
Отольются тебе наш стон и плач,
Голиков-палач.
Отольются тебе все слезы наши,
Будь ты проклят, палач Аркашка.

Перевод с хакасского

— Ничего себе, прямо мурашки по коже!

— Под Тверью было место наподобие Катыни, там, на территории дач НКВД, расстреляли 5000 польских жандармов и пограничников. Да еще втрое больше наших соотечественников. Я был там лет десять назад, когда местные музейщики собирались там устроить музей. Они мне показывали дела расстрелянных, которые им дали на время местные фээсбэшники. Больше всего меня поразило, что все было сделано по правилам, по закону, — так, может, несколько грамматических ошибок в делах.