— Вопрос о том, хуже или лучше, очень индивидуален. А вот что определенно лучше, так это открытые границы. У людей разные представления о свободе — меня не слишком заботили нарушения прав человека в СССР, хотя я, ежедневно слушая вражьи голоса и наблюдая жизнь, знал о них всё. Меня не заботило отсутствие свободы СМИ, я советских газет не читал, ихний телик не смотрел, а правдивой информацией обладал. Да и советские подзаконные акты, затруднявшие жизнь, всегда можно было обойти. Но невозможность выехать задевала самые чувствительные струны и создавала ощущение неполноценности. Вот почему я, прожив за бугром теперь уже много лет и объездив за это время полмира, искренне завидую тем россиянам, кто помоложе, — они никогда не чувствовали себя ущербными в этом плане.
— Искренне боюсь за этих «россиян помоложе», не имеющих нашего тоталитарного опыта и думающих, что границы были открыты всегда. И кока-колу в уличном ларьке продавали всегда.
— Давно пора, е… мать, умом Россию понимать!
— А где, товарищ, взять ума, когда его, ума, нема?
— «Нормальная жизнь» далеко не всем россиянам нужна. Кому она нужна — тот ею и живет. Вот сделали людям в Челябинске замечательный благоустроенный муниципальный пляж. Ну и что? Разграбили все, сожгли. Надо им это «лучше»? Будь пляж частным, вышло бы еще хуже — поубивали или покалечили бы владельцев и всё равно сожли. Такие люди в России. Ну это же сущая правда!
— Самоедством надо поменьше заниматься. Никому из нас вместо того, чтобы возмущаться челябинскими вандалами, в голову не придет (как немцу, который драит порошками тротуар перед своим домом) мусор у подъезда убрать или самим хотя бы не сорить…
— Частную собственность хозяин всегда защищает. Даже хотя бы с помощью бандитов. А в Челябинске это варварство должны были пресечь чиновники и менты, которые не выполняют своих обязанностей, и это одна из главных бед страны.
— В России сотни, тысячи, миллионы нормальных людей, которые достойно жили и живут в любых условиях, они и сейчас пляжи в Челябинске не разоряют, птичьи гнезда — тоже. Но жить им очень и очень трудно.
— Думаю, что по количеству обсуждаемых тем, сюжетов и персонажей сочинение Гдова уже имеет шанс претендовать на высокое звание «широкого полотна».
Глава XXXVII
СЮЖЕТ, КАК ГОВОРИТСЯ, ТОВАРИЩИ…
1. Любите ли вы, любите, еще раз, последний раз спрашиваю, слова «креативный», «креатив»? Правильно ли вы их понимаете? Означают ли они что-нибудь вообще или являются типичным собачьим сленгом новой эпохи? Какие еще сленговые слова подобного толка вы знаете?
2. Что было в СССР с теми, кого записали в тунеядцы?
3. Были ли в СССР ночные продовольственные магазины? Где в СССР можно было купить ночью еду и выпивку? Возможно ли это технически — сплясать на провинциальном ресторанном столе цыганочку с выходом?
4. Чем агитация отличается от пропаганды, а социализм от капитализма?
5. И если всерьез, то кем, вы думаете, реально мог стать пьяный коммунистический заведующий в новом российском социуме?
— Очень люблю слово
— Как на картине «Встреча с кретином в Альпах», которая так нравилась Ивану Бунину.
— Пусть всё будет креативненько!
— Надо бы креативу подбавить, робяты…
— Мне на шею бросается век-креатив…
— Да вы, батенька, совсем отупели! Примите креативу, любезный!
— О, боги! Дайте мне креативу!
Дальше не знаю, как закончить этот лимерик.
— Оно бы, конечно, к «креативному» неплохо бы еще словцо «человечек» прибавить, тоже из разряда «мерзотненьких». «Ты скажи, дорогой человечек». Или: «Тут к тебе один наш человечек подскочит».
— Креативненькие человечки рекультивируют страну через инновационные проектики и нанотехнологийку. Еще будет стыдно тем, кто глумится сейчас над великими наноизобретателями Грызловым и Петриком.