Арбайт. Широкое полотно

— Советую забыть явление в Россию Ленина, Сталина, Троцкого и прочих коммунистических монстров как страшный сон пациента, выписавшегося из дурдома, или как эпизод голливудского фильма про Годзиллу. Тем более что за это время подросла и укрепилась новая генерация начальствующих козлов. И все же следует объективно признать, что новые мерзавцы прежним в подметки не годятся. Не тот масштаб, не тот размах! Мне они, скорее, напоминают некоторых совсем уж дурных западных политиков, чем прежних идолов тоталитаризма.

— Да как же их забудешь — когда вокруг них только и идет сладострастная ностальгическая «полемика». Молодых жалко. Пытаешься их вразумлять, а они не верят, балбесы. Зато старые подонки хихикают удовлетворенно. Вот и ответ на основной вопрос этой главы, извлекает ли человечество и отдельные его представители конструктивный опыт из того, что проходит. Ни хера оно ничего не извлекает.

Глава ХХХХ! РОДОВАЯ МЕТА «СОВКА»

ЖИВОТРЕПЕЩУЩИЕ ВОПРОСЫ К ГЛАВЕ

1. Почему у России всегда «особый путь»? В чем заключается этот особый путь, если не брать в расчет сомнительную гипотезу Гдова о том, что нормальная жизнь российских людей всегда вдруг сменяется какой-либо пакостью?

2. Профукали ль страну окончательно или она возродится, как птица феникс? Если возродится, то когда, при каких условиях?

3. Может, действительно лучше погрузиться в частную жизнь, раз кругом — и в пространстве, и во времени — сплошь почти одно негодяйство? Но чем это может закончиться, если все пока еще мыслящие люди погрузятся в частную жизнь?

4. Советский ли человек Гдов? Является ли он «совком»? Если да, то насколько типичен он? Дорогие читатели, из которых многие писатели или просто люди с развитым воображением, как вы думаете, что станется с Гдовым в финале этой книги?

5. И что, счастье — это действительно морковка, за которой ползет черепаха?

— Особый путь России заключается в том, чтобы постоянно искать этот особый путь.

— Если у России есть особый путь, то и у любой другой страны тоже. Просто каждому приятно культивировать эту свою «особость». Однако в чем такая российская особость конкретно заключается, не знаю, как не знаю, существует ли она вообще.

— Правильно! У всех стран свой особый путь. Вот неделю назад был подряд в Австрии и Греции. Они настолько контрастны во всех смыслах, что не верится, будто это один континент Европа. Наша же страна все время только и делает, что возрождается. С периодичностью лет в двадцать пять. Обосрется, а потом опять возрождается. И разумным каким-либо образом участвовать в нашей общественной жизни невозможно, не дадут. Поэтому у нас все или частной жизнью живут, как мыши под веником, или, когда кому сильно приспичит, сразу же хватаются за булыжник — орудие люмпена. А Гдов безо всяких на то сомнений — советский человек. Он припадает к советским реалиям, как Антей к Земле. Порой кажется, что Гдову вообще все приснилось, что было после перестройки, что он вот-вот проснется под гимн Советского Союза из не выключенного на ночь телевизора. Думаю, что в финале книги Гдов мгновенно уменьшится и спрячется в нагрудный карман пиджака автора, завернувшись в носовой платок. И автор, оставшись наедине с читателем, наконец-то станет своею собственной персоной. А счастье — что счастье? Оно действительно морковка, но иногда эту морковку удается съесть. Такое нечасто, но бывает почти у всех.

— Ну, нет! Счастье — это возможность самореализации. А если за это еще и морковку дадут, то вообще прекрасно.

— Хорошее определение счастья через возможность. Жаль, что его не знал Аркадий Гайдар, автор «Чука и Гека», где в финале тоже есть роскошное, хоть и «совковое» определение счастья.

— Наша страна всегда лучше всех, даже если хуже, и личная жизнь в ней — всё, общественная — ничто. Гдов не первый и не последний, которому «жизнь моя, иль ты приснилась мне». Родившийся и возросший в «совке», он навсегда сохранит его в своем сердце. Или, точнее, на коже. «Совок» ведь — это нечто вроде татуировки. Если ее вытравить, все равно остаются шрамы.

— Каждый родившийся при «совке» — «совок». Даже если это «антисовок» вроде Сахарова, Солженицына и Гдова.

— Гдов — настоящий советский человек и должен этим гордиться. Хотя скорее наоборот — это хитрожопая и сильная советская родина должна была радоваться экзистенции таких вот Гдовых. Но эта Родина была совсем глупая, и конформист Гдов ее тоже не устраивал. Вот она и накрылась медным тазом. Пробросались Гдовыми. Поздно теперь боржом пить, да и нарзан тоже.

— Согласие с начальством есть продукт полного непротивления населения разбойникам, поэтому профукали мы нашу страну все вместе. Терпения у народа хватит ДО САМОГО КОНЦА. Весь вопрос только в том, когда наступит этот конец. «Пусть лучше родина умрет за меня» — у нас в России так только насельники тронов говорят.

— Еще цитата: «Мы не можем сменить родину, давайте сменим тему». Тот же Дж. Джойс.