Арбалетчики князя Всеслава

Этрусская гопота и так уже преследовала бегущих, и мы присоединились к погоне. И не зря — те отступали к греческому кварталу — не к тому респектабельному, где жили мы, а к босяцкому, расположенного на задворках и плавно переходящему в нищий рыбацкий посёлок. А в нём уже мобилизовалось для решающей схватки подкрепление. Пращи, ножи, топоры, рыбацкие остроги, кое-кто даже с копьями и щитами. Мы с нашими пращниками занялись их расстрелом, и вскоре уже ничто не мешало больше поддерживаемым нами этрускам приступить к «окончательному решению еврейского… тьфу, греческого вопроса».

Последняя греческая гопота попыталась забаррикадироваться в своём притоне — довольно низкопробной забегаловке, не идущей ни в какое сравнение с «Пещерой Диониса». Наши вломились следом и устроили там бойню. Греки сопротивлялись отчаянно, но за этрусской гопотой в их последний оплот вошла наша «братва».

С арбалетами в помещении было не развернуться, и мы закинули их за спины, а затем достали из внутренних карманов плащей свои пружинные «пистоли» и почти в упор расстреляли последних «героев греческого сопротивления».

Поглядев на учинённое побоище и глубокомысленно покачав головой, «пахан» этрусков велел тутошним рабам убрать падаль и вообще прибраться тут, а от хозяина потребовал лучшего вина. Тот не сразу въехал в расклад, и ему объяснили популярно, то бишь через мордобитие, суть «нового порядка». Тутошние шлюхи оказались не в пример понятливее, и идею «субботника» схватили на лету.

Из-за одной рыжей, относительно редкой для этих мест, победители едва не повздорили, но «пахан» пресёк это безобразие в зародыше, сперва предложив её нам — мы как-то побрезговали и вежливо отказались — потом отымев её сам, а затем приказав разыграть очередь на неё в кости. Той такой сценарий «продолжения банкета» по душе не пришёлся, но кому было интересно её мнение? Как говорится — горе побеждённым.

Пока торжествующие победители доходчиво и убедительно разъясняли «элитной» для этой дыры шалаве её место, разложив её для этой цели прямо на одном из столов, «пахан» таки вытряс из поумневшего хозяина хорошее вино и расположился за другим столом, куда пригласил и Фуфлунса с нами, дабы отпраздновать славную викторию. Попраздновали от души. Вино, как ни странно для такого вертепа, оказалось и в самом деле вполне приличным, а наш «бригадир» толкнул проникновенную речь о том, как скверен беспредел, и о преимуществах хорошего прочного мира — ага, во всём мире, гы-гы! В общем — хорошо погудели.

По домам расходились в хорошем настроении и с сознанием выполненного долга. Порядком назюзюкавшийся Серёга орал на всю улицу про мир во всём мире и требовал непонятно от кого свободы попугаям. Мы пытались его урезонить, но где там! Это ж Серёга! Бить ему морду не хотелось — вроде, не за что — а иначе его, когда нажрётся, хрен уймёшь…

— Слышь, Макс! А мы-то теперь кто получаемся? — задался вдруг вопросом самоидентификации Володя, — Прям мафиозо какие-то!

— Ну, в общем-то да, — ответил я ему, — Простые гадесские гангстеры.

— Точно! — проорал Серёга и загорланил:

— Мы бандито, гангстерито,

Мы кастето, пистолето — ооо, йес!

Мы стрелянто, убиванто,

Украданто то и это — ооо, йес!

Банко, тресто, президенто

Ограблянто ун моменто — ооо, йес!

И за это рэжэсэнто

Нас сниманто в киноленто!

Мы уже шли по 'своему' добропорядочному кварталу, и нормальные респектабельные греки с недоумением поглядывали на нас из дверей. Но разве ж этого угомонишь!

— Мы бандито, знаменито,

Мы стрелянто пистолето — ооо, йес!

Мы в 'фиато' разъезжанто

Целый день в кабриолето — ооо, йес!

Постоянно пьём 'Чинзано',

Постоянно сыто, пьяно — ооо, йес!

Держим в банко миллионо

И плеванто на законо!

— Особенно ты, говнюк! — грубо прервала его лирический настрой упёршая руки в боки Юлька, — Миллионо он в банке держит! Где оно, то миллионо?! Пока-что ты только «сыто-пьяно», алкаш проклятый! И что мне теперь прикажете делать с этой пьяной скотиной?!

— Холить и лелеять! — промычал Серёга, — И кстати, я не говнюк, а этот… как его… ах, да — победитель. За мир во всем мире! Урра, товарищи! — растопырив руки, наш пьяный победитель попытался облапить свою неблагодарную половину, та увильнула в сторону, и он, промахнувшись, рухнул прямо в дверь.

— Тащите «это» в дом! — велела Юлька слугам, — Да не в постель, орясины! На коврике проспится! А вам, бандито-гангстерито хреновы, я это ещё припомню!

Переглянувшись, пожав плечами и посмеявшись, мы успокоились за судьбу Серёги, которая теперь в надёжных руках, гы-гы!

— И где тебя черти носят?! — встретила Володю с порога Наташка, — В городе хрен знает что, я в шоке, а он квасит не пойми где!

— Я не квасил, а наводил в городе порядок, — просветил её спецназер.

— А чем это тогда от тебя разит? — эта тоже попыталась упереть руки в боки.

— Победой, дорогая! — Володя, в отличие от Серёги, не промахнулся. Облапил её, приподнял подмышки, водрузил на плечо, хлопнул по заду и понёс в дом, не обращая внимания на её возмущённый визг. Тут, кажется, тоже всё в полном ажуре.