Арбалетчики в Карфагене

Испанские иберы — это ведь что-то с чем-то. Во многих отношениях это самый натуральный Кавказ, только очень западный. И так-то народ, не склонный терпеть, когда его норовят загнать в стойло, а если делать это ещё и в унизительной форме, как водится за некоторыми ретивыми цивилизаторами вроде римлян, то буза гарантирована, и буза не простая, а испано-иберийская, в виде герильи, то бишь партизанщины. Национальный вид спорта, можно сказать. И хотя турдетаны Бетики — самые культурные и уравновешенные, самые приученные к порядку, иберами от этого не перестают быть и они — ага, со всеми вытекающими. И хрен бы с ними, да только вот вышло так, что здесь они нам не чужие…

21. В начале славных дел

— Джон, порох! Фитиль! — ради прикола Серёга подначил Володю цитатой из старого детского сериала «Остров сокровищ».

— Чтоб тебя разорвало! — в тон ему ответил Володя, продолжая трудиться над гранулированием пороха.

Процедура это не особо сложная и, при правильной пропорции смеси, вполне безопасная — главное, чтоб при перемешивании пороховой мякоти не полыхнуло, поэтому передозировка селитры не рекомендуется, а курить — марш в курилку, а дальше уж, когда порошкообразная смесь смочена водой, растирать её в кашицу и протирать через сито уже можно безбоязненно. Пока готовый продукт не высохнет — можно туда хоть выкуренную трубку выколачивать, гы-гы!

Мы, конечно, так с этим делом не лихачим, всё-таки мы уже люди взрослые и солидные, и счастливое хулиганское детство для всех нас давно уже позади, да и вообще, порох — он ведь и сырой-то один хрен остаётся порохом, а эта субстанция требует к себе уважения. Но словесно шутить — шутим, конечно. Поскольку я сижу по другую сторону стола, на должном удалении от пожаро- и взрывоопасных ингридиентов, мне-то выкурить трубочку никакая религия не запрещает. Попыхиваю её в своё удовольствие, слушаю их шуточную пикировку, и тут вспомнилось:

— Слухайте-ка сюды! Дослуживаю я, значится, первый год. Незадолго до этого меня как раз за драку из погранотряда на окружные склады дослуживать сослали. Ну и послали нас вшестером с прапором на склад АТВ — оружия и боеприпасов, если кто не в курсах — ящики мослать. Ящиков тех — до хренища, три длинных ЗИЛа, а нас — шестеро «салаг». Ну, не «духи» мы уже, аж целые «отцы», но один хрен ещё положено. Ящики — по шестьдесят кило, мины к миномётам. Сгружаем с ЗИЛов, укладываем в штабель — ну, первые три этажа укладываем аккуратно, но выше-то — уже неудобняк, а мы-то ведь уже конкретно загребались и уже закидываем. А это ж мины, гребануть могут, а нам по хрену, мы уже на автопилоте. Прапор перебздел, орёт, за штабелем ныкается, а мы рычим в ответ и один хрен швыряем — по хрену. Короче — перемослали, закидали, ни хрена не гребануло, прапор отгребался — законный перекур. А мы ж загребались, ноги хрен держат, ну и ищем, куда бы нам тут жопу трамбануть. Ну, ящиков-то всяких на складе — до гребени-матери, присаживайся на любой. Только они ж пыльные, а я весь в поту, хабэ мокрое, на пыльный ящик сядешь — вся жопа будет грязная, и отстирывать потом загребёшься, а мне же влом. Оглядываюсь, вижу — несколько свежих чистеньких фанерных ящиков, под мою ленивую жопу — в самый раз. Разваливаюсь на них, закуриваю, а прапор орёт: «Канатов, мать твою, охренел?! На чём куришь?!» А я в полуотключке, по хрену: «А не один ли хрен, товарищ прапорщик?» Тот: «Читать умеешь, грёбаный дятел? Читай, что на ящиках написано!» Ну, свешиваюсь, читаю: «Порох». Ну и хрен ли? Затягиваюсь снова. Прапор: «Мать твою за ногу, ты же куришь, млять, на бочке с порохом!» Ну, курю, с хрена ли это кого-то гребёт? Мешаю кому, что ли? Курю дальше, по хрену…

— Гы-гы-гы! — заржал Серёга.

— И хрен ли тут такого смешного? — урезонил его Володя. — Там, где по уму надо человек пятнадцать, вгрёбывают пятеро — и за себя, и за «дедов», и за того парня, который «откосил» от службы. Вот так и взрываются на хрен склады боеприпасов, если не повезёт. Не по умыслу, а по раззвиздяйству. Люди загребались, и им уже всё по хрену…

Зернистый порох — не роскошь, а элементарная техника безопасности. Пушки ведь у нас пока ещё деревянные, до бронзовых нам ещё далеко. Хоть и купил Арунтий толкового раба-литейщика, работавшего раньше у маститого скульптора по бронзе, дело это большое и серьёзное, и делать его надо по уму, а не тяп-ляп, так что успеть к весне — не хрен даже и мечтать. Пока только деревянный макет соорудили, что тоже было не так-то легко — ведь я замахиваюсь на скорострельную казнозарядную артиллерию. В металле же пока делаем только лёгкую стрелковку — те же дульнозарядные самопалы, только уже подобротнее. Пока ребята возятся с порохом, я тут как раз корплю над подгонкой друг к дружке деталей ударно-кремнёвого замка — их приходится припиливать напильником — и его приладкой к ложе.

— Пилите, Шура, они золотые! — подначивает меня Серёга.