Арбалетчики в Карфагене

Удобны и сами эти постоялые дворы, больше напоминающие жилища местной мелкой знати, чем крестьянские лачуги — умеют в Египте позаботиться о быте и удобствах путешественника. Но вот кому в Египте точно хрен позавидуешь — так это подавляющему большинству самих египтян. Им-то как раз отдыхать и наслаждаться «туристическими» удобствами некогда да и не на что. Государство богатое, а народ в нём — нищий. Вечера у нас не проходило, чтобы к нам не подкатывались местные молодые крестьянки, открыто предлагающие себя на ночь максимум за обол и не слишком на этой цене настаивающие, если поторговаться. Другое дело, что большинство египтянок редковолосы, что пытаются замаскировать под пышными париками кустарного изготовления, и иноземцев не очень-то привлекают. Впрочем, в Дельте есть и нормальные густоволосые бабы — потомки гиксосов и ливийцев, которые и на наш вкус очень даже ничего. Но разве в этом суть?

Хреново живут египетские крестьяне, очень хреново. Они основное богатство страны собственными руками создают, но сами ни хрена с него не имеют, а их бабы тем временем вынуждены вечерами приторговывать за жалкие гроши своим передком. А ещё кое-кого наверняка и задарма ублажать — из числа тех «больших и уважаемых», от кого на деле зависят условия крестьянской жизни.

Администрация общины, стража, писцы, налоговые чинуши — и это ведь только надводная часть айсберга. Есть и подводная. Судя по греческому вооружению стражи и по курсирующим ладьям с греческими наёмниками на борту, деревни вдоль самых основных рукавов Нила контролируются правительством — ага, в теории. А на практике в сумерках являются представители «патриотической оппозиции» и проводят уже свою собственную продразвёрстку, от которой тоже хрен отвертишься. В общем, крестьяне вынуждены тут платить и тем, и другим, а крестьянки посмазливее — ублажать и тех, и других, поскольку ни одна из конкурирующих «крыш» не в состоянии защитить своих данников от поборов со стороны конкурента. Да и не очень-то стремятся, если приглядеться повнимательнее. Мы пригляделись, и у нас сложилось устойчивое впечатление, что между «полицаями» и «партизанами» существует негласная договорённость о том, чтобы не мешать друг другу. Зачем, когда зерна на тучных египетских нивах вырастает вдоволь и хватает на всех?

А ещё повсюду высятся храмы, которые тоже ещё и не враз поймёшь, к какой части айсберга отнести. Жрецы служат и нашим, и вашим, дабы не оказаться в проигрыше ни при каком исходе «национально-освободительной борьбы». Птолемеям повиноваться надо? Конечно, это же законная власть, освящённая богами! А мятежным фараонам надо? Оказывается, тоже надо, это же «родная» власть, а значит — тоже освящённая богами! А то, что они обе сосуществуют на одной территории и дерут три шкуры с одних и тех же крестьян, совершенно игнорируя друг друга — так это такова воля богов, логику которых не дано постичь простым смертным. Ты, главное, повинуйся и плати и тем, и другим, да храму отстёгивать тоже не забывай, да потщательнее соблюдай все предписанные родной религией ритуалы, и будешь тоже угоден богам, пока с голоду не окочуришься, гы-гы! Ну, это я утрирую, конечно, потому как пока нильский ил исправно удобряет египетские поля и их урожайность на должном уровне, с голоду пейзане не мрут, но и не балует их ни одна из властей, а держат все в чёрном теле. А случись вдруг неурожай и голод, так лишними и пожертвуют с лёгкостью. Чего их беречь-то, когда народу до хрена? Вернут боги милость, удобрит Нил поля, утихнет голод, и египетские бабы ещё людишек нарожают…

Впрочем, наше дело — сторона. У египтян своя жизнь, которой они живут уже не одно тысячелетие, у нас — своя, и каждый занят своим делом. Наше дело — следить за одним грузом, перевозимым речной баркой местного архаичного типа, но выглядящей куда солиднее обычных для Нила папирусных ладей. Собственно, это-то и помогает нам не упускать её из вида. Обиднее всего было бы упустить именно сейчас, в самом конце пути, когда подтвердились все наши догадки, и осталось только завершить операцию.