Арбалетчики в Вест-Индии

– Ну, вы ведь уже слыхали, что его мать – наша верховная жрица? Но понимаете ли вы, что это значит?

– Я уже понял, что она – твоя начальница. Или ты имела в виду что-то ещё?

– Как вы уже знаете, для любого эдемца провести ночь со жрицей Астарты – очень престижно. Со жрицей высшего разряда – ещё престижнее. А уж иметь с ней постоянную связь – догадываетесь? – и подмигивает мне с улыбочкой – типа, осознай и зацени своё счастье, – И чем выше позиции жрицы в храме – тем престижнее. А я – считаюсь первой после верховной и её наиболее вероятной преемницей. А поскольку она уже не в том возрасте, чтобы продолжать служить богине на ложе – получается, что из тех, кто служит, я – первая, – ага, и снова мне подмигивает эдак многозначительно.

– Я оценил, – подтвердил я ей с ухмылкой, – Не отвлекайся от рассказа.

– Ну, а Ятонбал – её сын. И он домогается меня – представляете? Его мать – двоюродная сестра моего отца, он мне – троюродный брат, и это его совершенно не останавливает!

– А как к этому относятся ваши законы? – поинтересовался испанец.

– Браки между родными и двоюродными братьями и сёстрами запрещены категорически. При родстве от третьего до седьмого колена – уже не так строго, но не одобряется. Требуется специальное разрешение, которое при родстве в третьем колене получить – ну, за всё время существования Эдема ещё не было таких случаев, чтоб разрешили. Даже для четвёртого колена не припоминаю…

– А почему тогда?..

– Так в законах ведь говорится о браках, а не о… В общем, получается лазейка, на которую нет чёткого и однозначного запрета. Он домогается, его мать прозрачно намекает, что надо поддаться и что так угодно Астарте, я уклоняюсь всеми правдами и неправдами, а отцу не говорю – не хочется скандала. И так отношения между ними гораздо хуже, чем следовало бы между роднёй…

– Так, ну а к нам это каким боком? – вернул я её "ближе к телу".

– Ну, я уклоняюсь как могу, а тут вы приплыли. А на носу ведь ещё и праздник Астарты – дикари, естественно, набегут, проходу от них не будет. Ну, я к отцу – надо, мол, от дикарей этих как-то отвертеться, ну а с кем-нибудь из вас меня свести он уже и сам сообразил. В целях улучшения важных для города торговых отношений, хи-хи! Тут нашей верховной крыть нечем, причина уважительная – не может же Астарте быть неугодна польза для всего Эдема, хи-хи! Ну, она пока отстала, без её давления сынка её отшивать легче, а он обиделся, в праздник напился, а он ведь, как напьётся – глупее ламантина делается. Такое отчебучит, что хоть стой, хоть падай…

– Забыл о невесте и полез к тебе?

– Ну да! Только ко мне его, конечно, никто не пустил – я ведь занята была… ну, кое с кем! – и снова подмигивает мне, оторва, – А этот ещё хлеще обиделся, о Милькате и не вспомнил, стал к другим жрицам приставать, ну и нашлась одна, перед мамашей его всё время выслуживается…

– Так-так! Я, значит, получается, тебя у него из-под носу уволок, а Велтур тем временем его невесту вместо него распробовал? А этот проспался, протрезвел, осознал…

– Снова напился и обиделся уже на вас обоих, – закончила за меня мою мысль финикиянка.

– Из-за того, в чём сам же себе и виноват? – хмыкнул Васкес.

– Из-за этого – в особенности, – подтвердил я, – Обезьяны, особенно высокопоставленные, всегда правы, а виноват у них всегда кто-то другой. Обычно – тот, кто испортил настроение. А уж тот, кто выставил такого примата дураком – враг номер один, покусившийся на святое, – из-за цейтнота с моим аппаратом я так и не успел скормить нашему менту даже "Непослушное дитя биосферы" Дольника, не говоря уже о Протопопове с Новосёловым. А их ведь там, в полиции, этологии не учат, их только ортодоксальной психологии учат, которая сама многого не догоняет, так что – увы, не всё в человеческом поведении понятно и доблестным правоохранителям…

– Ну, может, ты и прав. Наш комиссар иной раз именно таков и бывал. Как-то раз облажался, а я ведь предупреждал, что так нельзя – так я же и виноватым у него оказался, что не сумел убедить. Сержанта вон из-за этого не получил в положенный срок…

– Начальство – оно практически всё такое. Это тут нам с Тарквиниями крупно повезло, но такое толковое начальство – редкое исключение, а обычно уроды вроде твоего комиссара попадаются. Думаешь, моё начальство в прежней жизни лучше было? Обезьяны ещё те! Особенно – потомственное начальство, не в первом поколении которое – бабуины бабуинами, млять…

– О чём это вы? – поинтересовалась Аришат, поскольку начальственные кости мы перемывали, конечно же, не на финикийском.

– Да об обезьянах – двуногих и без хвостов, – разжевал я ей суть.

– А разве такие бывают? – здесь вообще только один вид американских широконосых обезьян водится, так что она ни о в натуре очень похожих на людей человекообразных обезьянах Старого света, ни даже о макаках с павианами не в курсах, и аналогия ей сходу не понятна.

– Так а этот Ятонбал – кто по-твоему? Да и разве один только он?

– Точно! – подтвердила жрица после того, как въехала наконец и отсмеялась.