Арбат

— У меня нынче под утро случилось видение, — говорил Фемистоклов в приливе дружеских чувств. — Во мне скопилась колоссальная ментовская энергетика. Было предзнаменование, что снимут Жору Козлова. У него много грехов. Есть сотни поводов погнать с работы любого начальника ОВД. Случай с гексогеном — лишь одна из зацепок убрать с Арбата Козлова. И вот сегодня я узнаю, что в ОВД «Арбат» назначен новый начальник — Таратонкин. Он прежде был замначальника УВД Северного округа. Полковник Кобылин в главке смещен… Коррупционные связи нарушены… Теперь Таратонкин волен делать на Арбате все по своему усмотрению. Братва ищет связей с ним, а он присматривается к братве. Но он не спешит… Старший лейтенант Полтора Ивана на многое мне открыл глаза, вторые глаза… Сейчас на Новом Арбате, Арбате и Воздвиженке сто сорок два нелегальных лотка. Считай, с каждого по сотне в день — это треть миллиона в месяц. Пропустит мимо себя этот куш Таратонкин или не пропустит — не знает никто в ОВД. Не знает и братва. Для братанов — это сущие копейки. Важно другое — замажется ли Таратонкин в игре. И если замажется — его можно потом катануть… Катануть через своих же. А если он не скурвится, игру распишут промеж собой другие менты, не останется в стороне и начальник МОБ — милиции общественной безопасности, фамилия его Огрызкин.

— Да ты не тяни. В чем же было видение? — спросил с нетерпением Поль Папюсов.

— А в том, что с Арбатом вроде все ясно, да неизвестно, как станут делить Новый Арбат. На Арбате Таратонкину не дадут наводить порядок, здесь самая крутизна. Здесь серьезная крыша ГУВД. Здесь крутятся миллионы долларов. А новоарбатский лоточный мир никого особо не интересует… И привиделось, братцы, мне, что с Нового Арбата уходят и Карен, и Садир, и Закия, и Нурпек, и даже бесстрашный Зуди. Исчезают биотуалеты Карена, исчезают цветочные балаганчики, появившиеся на месте стеклянных домиков…

— Но почему они исчезают, почему, черт возьми?! — не утерпел алупкинец Никифор Передрягин.

— Вот в этом-то и весь вопрос, — ответил без тени обиды глуховатым голосом Фемистоклов. — Видение есть видение, оно не объясняет причин… Перемещения материи не указывают волю адепта, его можно только предполагать. Но вот что мне удалось узнать: Сеня Король нынче как бы бригадир среди нелегалов. Не менты теперь собирают мзду, а Сеня Король. Так сказал Полтора Ивана.

— Да, Сеня процветает, — заметил грустным голосом Ося. — У него восемнадцать нелегальных точек на Новом Арбате, начиная с точки канцтоваров у троллейбусной остановки напротив дома номер два. Да десять столов напротив Дома журналистов Москвы. Там он торгует видео- и аудиокассетами, компакт-дисками… Только одна эта «журналистская» точка приносит ему по двадцать тысяч в день. Да пять точек напротив Центрального дома журналистов с канцтоварами и табачными изделиями. Сеня Король — везунчик. Он выписал из Жмеринки семь новых продавцов и всем оформил тут же в Союзе журналистов Москвы регистрацию. Есть там и такая контора… Но что он бригадир нелегалов — я не знал.

— У Сени теперь большие связи, — продолжал Фемистоклов. — Он вошел в контакт с азербайджанской бригадой. Он мог бы тебе помочь. Но захочет ли?

— Значит, надо сделать так, чтобы он захотел, — проговорил с мстительными нотками в голосе Поль Папюсов. — Есть два пути: позитивный и негативный. Король-то он король, но ведь нелегал… Можно спровоцировать ситуацию, когда его попрут с этих мест, хотя, с точки зрения уличной этики, это не совсем благородно, не по-рыцарски…

19