Арбатские подворотни

— Входите, — на его звонок дверь сразу же открылась. — Я Зина. Зина, а не Зоя, — сказала она с порога. — Постарайтесь запомнить. — И после паузы добавила: — А хотите называть Зоей — зовите. Наплевать.

Зина была одета в свой рабочий костюм — авангардистские колготки, лаковые сапожки, прозрачная блузка, на талии у нее вместо пояса находилась металлическая цепь с пряжкой в виде наручников, сбоку висела плетка (откуда ей знать, какие вкусы у клиента, разные встречаются).

Но Гор пришел не как мазохист, а как деловой партнер. Вызывающие одежды, соблазнительные формы Зины оставляли его равнодушным.

— Так какие новости? — спросил он, не успев раздеться.

Зина вздохнула, она уже поняла, что любовных игр не будет, и слава богу, была б «капуста». И она стала докладывать, как майор полковнику о проведенной операции.

— Договорилась я с моим сутенягой — все о’кей. Поднял ребят и наехал на измайловских. Побалакали у «Хрустального», перьев не хватило. До пушек дошло. Одного продырявили. Теперь надолго. Те обещали рассчитаться. Ты этого хотел?

Хотя красавица — королева Зина — говорила на не совсем понятном даже специалисту русского фольклора Гору языке, он прекрасно все сообразил, вынул увесистую пачку «гринов» и сказал:

— Отлично, пока верю на слово. Потом нужны будут доказательства.

— Доказательства прочтешь завтра в газетах, а может, по телеку увидишь, — усмехнулась Зина. — Я там оставалась как посторонняя, газетчики набежали.

— О’кей, продолжай так же. В долгу не останусь. Отметим успех.

Зина открыла бар, налила ему и себе большие рюмки. Раз-два, три…

Тут Гор вспомнил, к кому он пришел. Они наспех провели любовный раунд. Удовольствия особенного Гор не получил, его мысли были заняты другим. Даже не зайдя в ванную, попрощался. На том, ко взаимному удовольствию, визит закончился.

Когда же он услышал сообщение о происшествии на Кутузовском проспекте, окончательно успокоился. Порядок. Сделано большое дело. И, судя по всему, оно будет продолжено.

Тутси порадовала его своим рассказом. Сразу же созрел план. Правда, она может заартачиться, но у него есть достаточно убедительные аргументы для нее. Сломается. Конечно, жаль, если придется изменить стиль их отношений — взять в руки кнут. Что ж поделаешь, увеличит дозу пряников. Кнут и пряник, пряник и кнут. Поскулит, покапризничает и сломается. В конце концов, нет женщины, которая устояла бы перед норковой шубкой! Просто надо убедить, объяснить что к чему. Ну любит она этого супермена, но не настолько же, чтоб отказаться от норки! Такого не бывает. Да и преподнесет он это красиво, перевяжет ленточкой, приложит розочку. Словом, надо все обдумать. Не спеша. Спокойно. Главное, выбрать объект. Вот тут ошибиться нельзя, тут все должно быть точно…

Гор достаточно трезво оценивал события, чтобы понимать причины растущей волны жестокости и насилия. Тут и высвободившиеся темные силы — неизбежные спутники даже благотворных перемен, и неоправданная гуманизация, проводимая отвлеченными теоретиками, и несовершенное законодательство, и растерянность правоохранительных органов, наконец возникновение явлений и групп, вызывавших к жизни насилие… Много чего.

Но и он вносил свою скромную лепту (впрочем, не он один).

То, что он услышал от Тутси, дает в этом смысле неплохой шанс. И надо его использовать. План есть. Остается, как всегда, мелочь: осуществить.

Тем временем Игорь и Иван Иванович Лембрэд возвращались из очередной поездки в Рязань. Поездки эти становились все чаще — шеф собирал материал для серии статей под общим названием «Физкультура в глубинке».

И, как всегда, проводил «среди водителя» информационный час.

Подробно рассказав Игорю о последних событиях в Никарагуа и Ливане, о премьере какого-то «совершенно богопротивного фильма» и о том, что в Ленинграде создан первый в стране «детективный кооператив», Иванов-Лембрэд добавил:

— Вот по радио передавали: на Кутузовском проспекте две банды перестрелку затеяли, а? Как тебе это нравится? Прямо чуть не в центре Москвы техасские нравы. В Казани банды по численности равны дивизии. Ну не дивизии, — поправился он, — полку. Тоже немало. В Узбекистане — как в двадцатые годы. Тоже по тридцать человек, вооружены автоматами, пистолетами. А ты куда смотришь, — неожиданно рассердился Лембрэд, — на твоем Арбате нравы, как на большой дороге! Мне рассказывали, что люберы стенка на стенку с хиппи дерутся, рэкетиры художников потрошат, а вы, здоровые ребята — «гармонисты», только бицепсы накачиваете! Создали бы ДНД и приструнили хулиганов…

«Эх, если бы он знал, — подумал Игорь, — могу себе представить, что бы он тогда сказал».

— Понимаешь, — продолжал тем временем рассуждать Лембрэд, — надо поднимать против преступников весь народ. Я думаю напечатать в моем журнале воззвание к спортсменам, а? «Спортсмены, поднимайтесь на борьбу с преступностью! Все как один!» Хорошая идея?

Игорь молча пожал плечами.