Арби

Однажды утром Арби вышел из барака и увидел на лавочке солдата в серой шинели. К стене были прислонены костыли. Горбясь, солдат крутил из обрывка бумаги цигарку. Выбежал Ванюшка. Он уселся рядом с солдатом и моргнул Арби. Тот сделал вид, будто не замечает приглашения.

— Ты чего? — удивился Ванюшка. — Дядя Фёдор, это мой друг. Ну тот, я тебе говорил…

Солдат повернулся к Арби:

— Иди-ка сюда, познакомимся, Тебя вроде Арби зовут? Присаживайся.

Арби вежливо присел, стараясь не выдать своей гордости и волнения.

— Дядя Фёдор, расскажи, как тебя ранили, — попросил Ванюшка, а сам снова подмигнул Арби — слушай, мол, сейчас начнётся самое интересное.

— Расскажу, коли слушать не наскучило, — помолчав, сказал дядя Фёдор. — Ты ведь вроде был, когда я отцу твоему рассказывал…

— Я не всё разобрал, — возразил Ванюшка и прибавил с обидой — Меня ещё тогда батька прогнал, помните?

— Не повезло тебе, браток, — шутливо посочувствовал дядя Фёдор. — Хорош ты малый, а вот солидности маловато, петушился, помнится, больше всех.

— Ладно, дядя Фёдор, — перебил Ванюшка, которому эти речи, как видно, не слишком пришлись по вкусу. — Вы лучше расскажите…

Дядя Фёдор задумался, припоминая. Негромко начал:

— Всё случилось неожиданно…

— А как? — спросил Ванюшка.

Арби вспыхнул, поглядел на него укоризненно и придвинулся ближе к солдату. Из барака вышла женщина с ребёнком на руках, горестно покачала головой при виде костылей, прислушалась к разговору. Один за другим подошли ребятишки.

— А вот так, — продолжал дядя Фёдор. — Возвращались двое наших из разведки. Им уж, должно быть, сотня шагов оставалась до наших окопов. А у нас в ту пору заступил новый командир, да такой дурной, такой трусишка! Возьми он и закричи, что это, мол, подбираются вражеские лазутчики. Стреляй, мол, чего смотрите! Что тут заварилось! Стреляют наши, стреляет противник. Прожекторы так и полосуют поле. И вдруг стихло. На фронте от тишины иногда жуть берёт. Вроде бы ты оглох внезапно. Я, ни у кого не спросясь, выбрался из окопа и пополз на подмогу своим. Чуяло сердце — живы они. И верно: одного ранили в ногу, второго — в плечо. Который ранен полегче, сам полз, другого я на себе тащил. Добрались до наших окопов, я и позови ребят. А командир с перепугу как пальнёт, прямо мне в ногу. Я как заору: «Что ж вы по своим-то лупите, собаки!» Ну, солдаты повыскакивали, помогли нам. А меня — в лазарет…

— Наказали хоть командира-то? — не утерпел Ванюшка.

— Кто ж его накажет! Жаловаться некому. Над народом — царь хозяин, над солдатом — командир.

— А ты снова пойдёшь воевать?

— Куда ж мне теперь? — Дядя Фёдор с сожалением посмотрел на свою ногу, но тут же улыбнулся, весело подмигнув ребятам: — И тут дела найдутся. Глядишь, ещё поважнее. Так-то.

— Да, делов немало, — подражая взрослым, солидно согласился Ванюшка. — Вы нам, дядя Фёдор, во как кстати.

Нет, определённо у Ванюшки была какая-то важная тайна. Ведь вот и отец не заругал его, когда он заставил троих полицейских гоняться за собой. Значит, это не просто мальчишеское озорство. Но вопросов Арби по-прежнему старался не задавать. И не только потому, что ему недоставало русских слов. Придёт время, дружок сам обо всём расскажет. Зато сегодня у Арби есть для него сюрприз.

Дядя Фёдор поднялся, Ванюшка услужливо подал ему костыли.

— Ну, ребятня, играйте, а меня дела ждут. В другой раз ещё расскажу вам про войну…

Дождавшись ухода дяди Фёдора, Арби поднёс к самому Ванюшкиному носу кулак и с торжествующим видом разжал его. На грязной смуглой ладони лежал новенький пятак.

— Откуда?

— Бека дал. Велел гостинец купить.

Мальчики немедленно отправились на базар.

Долго ходили они между рядами, останавливались возле одной торговки, возле другой. Разве не приятно сознавать себя богачами, которые в любой момент могут купить всё, что им заблагорассудится? Один дяденька так приветливо предлагал свои пряники, что ребята едва не купили. Но заманчивее показались разноцветные конфеты, которые голосисто расхваливала толстая тётка. Заметив мальчишек, тётка погрозила огромным кулаком:

— Марш отсюда! Я вам…

Арби показал краешек пятака. Тётка мгновенно стала доброй, расплылась в улыбке. Зато её слипшиеся конфеты, над которыми кружились осы, уже разонравились ребятам.

— Вернёмся к тому дяденьке, — предложил Ванюшка.

Они отдали деньги, взяли золотистые пряники, но тут кто-то сзади крепко ухватил их за руки. Мальчики обернулись и узнали усатого полицейского.

— Теперь не удерёте, — пригрозил он.

— Что вы, господин полицейский, — разволновался добродушный продавец пряников. — Они ничего дурного не сделали. Они порядочные мальчики, за свои деньги купили, даже не торговались…

— Молчать! — взревел полицейский. — Я лучше твоего знаю, какие они порядочные.

Вокруг стали собираться люди. Арби выронил один пряник — его расплющил квадратный сапог полицейского. Держа ребят за руки, полицейский шагнул прямо на людей:

— Р-разойдись!

Но тут, расталкивая толпу, вперёд вышел солдат на костылях.

— Что они сделали?

— Это без вас знают.

— Мы тоже хотим знать, — решительно заявил солдат.