Арбитражный десант

– Не спаивайте папулю, – потребовала присевшая на угловом диванчике Инна и – вдруг весело икнула.

– О, ребята, похоже, вы меня здорово обогнали, – Рублев озабоченно поглядел на дочь: вот уж два дня как ее мучил токсикоз. – Так ведь не ради пьянства окаянного за воротник закладываем! – громогласно заверил Жукович. – А дабы повод не испоганить. Все за ваших львят, за вашу львицу! Иван Васильевич, скажите личному составу мудрое слово.

– Скажу, – Рублев поднял бокал. – Главное, ребятки, сейчас – не впадать в эйфорию. Очень это опасно. Пока сделан лишь шажок. – Точно! – перебил его Андрей. Переполненный чувствами, он просто не мог не говорить. – Эйфория – это, я вам доложу, такая бяка, такая…

– Впадешь и не выпадешь, – закончил за него Лобанов. С привычной усмешкой он сидел в сторонке возле Инны. Но усмешка его сегодня выглядела иронично-доброй. Больше над собой – захваченным общим энтузиазмом.

С трубкой в руке к Рублеву подошел помощник.

– Что?

– Вас из центробанка, Иван Васильевич.

– Слушаю, – Рублев нахмурился. Кичуй зашикал, призывая остальных к молчанию. – О, здравствуй, дорогой Боря, здравствуй.

Жестом руки Иван Васильевич потребовал включить громкую связь.

– Просто-таки преклоняюсь! – разлетелся по ресторану захлебывающийся голос заместителя председателя центробанка Бориса Гуревича. – Вы хоть знаете, что сотворили? Запад клокочет. А когда Запад клокочет, наш сразу хочет!

Гуревич хохотнул от показавшегося остроумным каламбура.

– Значит, есть подвижки? – вклинился в этот поток Рублев.

– Подвижки! Что подвижки? Просто все развернулось на сто восемьдесят!

– Лицензию вернут?

– К тому идет. В Кремле буча. Преда нашего туда высвистали. На завтра срочно собирают правление центробанка. Есть слушок, что не только о лицензии речь пойдет, – Гуревич доверительно сбавил голос. – Может, завтра и с кредитом решится.

Предупреждая взрыв восторга, Рублев взметнул руку. Все осеклись, а Дерясин демонстративно опечатал ладонью собственный рот.

– Так что – буду на связи.

– Спасибо, Боря!

– Да что там. Не чужие. А славненько наша семейка на вас работает! Сестренка-то какова! Такое замутить. Пора вам нашему семейству особый оклад положить!

– Так это завсегда! – в тон ответил Рублев.

– Все, Иван Васильевич, прощаюсь и – нежно, по-товарищески люблю!

Рублев нажал на кнопку. Победно оглядел остальных:

– Вот теперь, пожалуй, можно.

Это была полная виктория! Все потянулись друг к другу. Жукович, чокаясь направо и налево, оказался бокал к бокалу с Подлесным. На мгновение заколебался:

– А черт с тобой! – и бокалы сомкнулись.

16

Через полчаса Рублев покинул гуляющих. Зашел в свой кабинет и уселся в кресло, ощущая в себе какую-то шальную опустошенность. Чего-то в этот миг торжества ему недоставало. Он знал, чего, и понимал, что не удержится, чтобы не позвонить.

Покопавшись в блокноте, набрал телефонный номер:

– Манана Юзефовна, Рублев на проволоке. Ничего, что поздновато?

– Вы молодец, Иван Васильевич! Какой же молодец! – перебила Осипян. – А я стала искать ваш номер мобильного и – такая глупость – не записала. А звонить на домашний постеснялась.

– Я на работе.

– Даже сегодня? Впрочем я тоже. Слушайте, это прекрасно, то, чего вы добиваетесь… А почему звоните? Или – нужна помощь?

– Да нет, что вы. Просто захотелось поделиться.

– Как с заложницей?

– Почему собственно?…

– Опять, как говорит мой сынуля, тупите. Холдинг мой в ваших руках. Победите вы, и мы, стало быть, выживем. Все просто. Но я, правда, и без этого за вас болею.

– Мне как-то так сегодня особенно хорошо. Захотелось вдруг… – он замешкался.

– Спасибо, Иван Васильевич Я рада.

Рублев набрался смелости. – А что если приглашу вас поужинать?

– Это приказ триумфатора? – хмыкнула Осипян. Почувствовала растерянность на другом конце провода. – Принимается, принимается. Вы министерство финансов на колени поставили. Так может ли противостоять слабая женщина? Только не поздновато ли будет?

– А что нам время, молодым-красивым? – разудало возразил Рублев.

Дверь кабинета открылась, и в нее вошла Инна.

– Я подъеду, – вполголоса произнес Рублев и спешно повесил трубку, отчего-то чувствуя себя нашалившим школьником. Дочь с удивлением заметила смущение на лице отца.

– О! Папахен! Какие-то тайные переговоры?

– Да что ты? Это я так, с друзьями. Поздравляют… А ты чего не с остальными?

– Там Андрюшка замутил ехать в «Метелицу».

– Это?..

– Казино знаменитое на Арбате. Олигарху стыдно не знать.

– Да какой я олигарх? Все деньги в этот банк зарыл. – Все?! – недоверчиво переспросила Инна. – Все! – подтвердил Иван Васильевич. – Ничего, лишний стимул стоять до конца. Как говорится, отступать некуда, позади – Москва. Встревоженный вид беременной дочери заставил Рублева пожалеть об откровенности:

– Ты только не волнуйся. Без наследства тебя не оставлю. Прорвемся. Сама-то чего в «Метелицу»-разметелицу эту не едешь?

– Не хочется, папуль.