Арбуз, или Осознанная жизнь с правилами и без

После киноакадемии я искала работу в большом кино, но жизнь мне ее пока не давала. Я не понимала, за какие такие грехи она вот так со мной поступила, что я не могла сразу после академии полететь туда, куда хочу – то есть в Голливуд на работу в большом кино. Жизнь показалась мне очень несправедливой. Я все ждала-ждала и требовала от жизни, как будто она мне должна работу мечты вот так вот – просто на блюдечке преподнести. А жизнь она не дура, вот так. Вы и сами, наверное, это уже знаете. Что я вам тут про это буду писать! А про что вы еще знаете? Может, вы чего мне расскажете, что у вас было после вуза? Как было? Просто все, или не просто? Очень интересно. И однажды я поняла, что уже в долгах повязала по самые уши, и они тянули меня на самое дно. Надо было срочно что-то предпринимать, а то так можно было и в самый ад попасть. Понимаете, что жизнь заставила вот так вот бросить свою мечту и идти на фабрику вторсырья? Вот так я называю телевидение, и пусть они меня забросают помидорами! Но только не огурцами, огурцы я не очень люблю, потому что они зеленые, а помидоры уже нет (это тоже метафора из финала книги). Я не обижусь, я их понимаю, да думаю, что они меня тоже хоть чуть-чуть. Не страшно, если кто из моих бывших сослуживцев будет читать эти строки и вознегодуют от обиды в душе, вы выбрали свой путь и так его и держите. Скажу только, что поначалу мне нравилось работать на телевидении как и вам всем. Я люблю компании, где трудятся на общее дело. Нравится внушать группе уверенность в недостижимое, как вера в чудо. Однажды мы снимали рассвет и было очень пасмурно, мы выезжали в 4 утра и все мне хором кричали, что кадра толкового не будет, а до локации ехать 50 километров. Я чувствовала, что ехать надо, и настояла на своем. Никто не верил. Когда мы приехали, распогодилось так, что мы сняли такой невероятной красоты рассвет с тонкими играющими в лучах сиреневыми и розовыми тучками, рассыпанными по небу, и солнце так трогательно невинно касалось их, скользя по небу… Ах, погода и природа! Я больше всего люблю снимать природу и людей в природных явлениях. Очень красиво!

Но спустя два года труда, наступили ссоры с сотрудниками. А ты же режиссер, ты главный, а они тут вообще ни при чем, и тебе приходиться отдуваться за всех! Ладно, не хочу вспоминать трагичное, знаю, что меня там недолюбливали, считая, что я не на своем месте. Даже внушая мне это на расстоянии. И вот как они это делали, я приходила не выспавшаяся в три часа и они просто так смотрели на меня и думали, вот что ты опять сюда приперлась? Командовать будешь? Да кто ты вообще такая! Иди туда, откуда пришла! Но однажды все изменилось, и я поверила в то, что я действительно не на своем месте и мне очень захотелось улететь в другую страну. Именно сегодня утром так и случилось. Но знаете что, вот человек такая очень странная натура, я сейчас не про мальчиков, но вот про девочек, вот у них действительно очень переменчивые настроения и потом – в другой книге я вам расскажу как это происходит и в чем именно причина. Прежде чем подписать заявление об уходе, я зашла в кабинет главного продюсера.

– Здравствуйте, Николай Викторович.

– Да, что ты хотела? Только быстро, – проречитативил немножко злой и не в настроении главный продюсер, которого тут на канале все боялись. А я его очень даже любила.

Но сейчас я занервничала, что пришла не вовремя. Он был занят и говорил с кем-то по телефону о чем-то важном, про шоу и про прогнозы, насколько все реально воплотить, сколько в результате там будет участников и сколько на разогреве, ну вообщем очень-очень и очень важное это было какое-то шоу, потому что он так еще несколько минут говорил и говорил, а я все стояла на входе и слушала, и вот он не выдержал и посмотрел на меня. Я занервничала и выронила из рук сумочку. Вставая, я стукнулась о дверную ручку и схватилась за голову. Николай Викторович увидел это, и выдохнул так трагично, как будто я его непослушный и заносчивый ребенок.

– Погоди минутку, – сказал он в трубку, и посмотрел на меня, – что ты хотела от меня, Настя? Только побыстрее, прошу тебя! А то там уже все на ушах стоят! И скоро меня съедят, если я им прогнозы не дам какие-то!

Вид у Николая Викторовича был такой, что «поскорей бы ты ушла отсюда, Настя, пока не пришлось вызывать страховую компанию, для возмещения убытков от твоей нелепости» – вот такое я прочла на его лице. Но мне надо было узнать, смогу ли я получить место главного режиссера, если останусь в Москве, вместо того, чтобы делить с Громом его абстрактные мечты на непонятном индийском полуострове в компании коров и их пометов и еще непонятно чего. Мне даже “брр” становилось, когда я представляла этот ужас, который меня там ждет. Поэтому я взялась с духом и спросила дрожащим голосом, который, как бы я не старалась, не получалось усмирить:

– Как по вашему, Николай Викторович, я могу рассчитывать на место главного режиссера проекта?