Арбуз, или Осознанная жизнь с правилами и без

– Зайди на секунду, Настенька, – сказал он так спокойно, как любящий отец ребенку, которому предстоит узнать что-то, чего он боится. Поэтому, чтобы ребенку не было так больно, Николай Викторович и применил столь отцовский тон. Я уже предчувствовала, что он скажет, и – да, он это сказал:

– Очень хорошо, что ты об этом сообщила. Послушай, милая Настя, признаюсь я давно за тобой наблюдаю. Ты очень талантливый, и очень чуткий, и такой вот просто немного может даже слишком ранимым маленький человек с большой буквы Режиссер. Мне нравится твоя целеустремленность и то, что все выходит в срок. И в какой-то мере, я бы даже сказал, что все не только в срок, но еще и для пользы людей. Ты такой режиссер, которого бы я оставил себе, в доме даже бы завел. И я бы хотел тебя видеть на должности главного, но сейчас мы уже берем Никиту Сергеевича из Белграда. Он уже в пути, поэтому должность занята. В любом случае, я учту твое пожелание, и в случае чего, если он не будет справляться… Послушай, может быть ты ему поможешь освоиться тут, подскажешь что и где? Куда смотреть и что видеть, сколько людей в штате, ну вообщем, про всех тут расскажешь, и чтобы он понимал с чем он вообще связался. А?

Меньше всего я хотела стать подсказкой для главного, вместо того, чтобы быть этим главным. Кто же не мечтает стать главным! Все хотят быть главным, вот поверьте, если бы вы знали что-нибудь про Никиту Сергеевича из Белграда, то вы бы, конечно, сказали: “Мы тоже так хотим!” Во как!

Так как должности главного мне не видать как собственных ушей, я поняла, что все в моих руках:

– Послушайте, Николай Викторович. Я бы с радостью помогла освоиться Никите из Белграда, но если я не смогу иметь возможность роста в карьере, то я так считаю, я полечу в другую страну на время, мне нужен отпуск.

– Ладно, ты сможешь взять как обычно месяц.

– Мне нужно больше.

– Ты хочешь улететь навсегда? Ладно, – сказал так спокойно, как будто просил кого-то передать соль.

Вот так вот «ладно». Как ни в чем не бывало. Я была ошарашена. Неужели я тут вообще за ничтожество нахожусь?! После такого «ладно» я себя ни с чем не ставила в сравнение, я думала меня хоть как-то тут ценят как сотрудника, хоть как-то! Все же четыре года как никак! Ах, больно вспоминать даже те дни…

Я была уничтожена, по крайней мере внутри все сжалось от еще большего непонимания, кто я и зачем я тут, и что означают слова Николая Викторовича. И как мне теперь относиться ко всему этому? Вот такое замешательство. В любом случае, было немного приятно что главный продюсер все-таки видел меня главным режиссером, но… видно я слишком долго ждала, если бы немного раньше я бы набралась храбрости и зашла в его кабинет чуть раньше! Но нет, теперь уже поздно. Что ж, остается одно.

Я знала, что я сделаю…

Генеральный показал мне на выход и что он занят, и продолжил говорить с кем-то по телефону:

– Так я ж ему говорю, Валера! Вот смотри, по поводу прогнозов столько всех надо сюда и все!..

– Спасибо, Николай Викторович. До свидания, – сказала я тихонько, что он даже не слышал меня. Сказала с еле поднявшимися уголками губ, которые не напоминали улыбку, а так просто уважительный знак внимания и благодарности за все эти четыре года. Он меня даже не услышал. Ну и пусть, так даже лучше. Что уж там, какая-то ничтожная с маленькой буквы, или с большой, я уже не помнила, но мне уже было это не важно. Продюсер просто кивнул мне в ответ, значит все-таки слышал, или нет? Не важно, это уже тоже не важно. А что важно теперь, когда я официально безработная и еду по наивному такому юношескому, беспредельному повелению своего мужа, которого я даже мужем не считаю? А так, другом больше или близким помощником, даже секс с ним неприятен.