Ардагаст и Братство Тьмы

А маленький шаман на железнокрылом орле сражался в небе над безлюдной тундрой. Грозовые тучи, столь необычные в это время года, обступили его. Из туч летели стрелы-молнии, а метали их всадники на чёрных оленях — Сыны Севера. Сияющая золотистая сфера, созданная Або, защищала его и птицу от молний, а удары копий Минлей отбивал крыльями, когтями, клювом. Тем временем старуха на чёрном олене-великане, избавившись от обоих своих врагов, скакала к Горе Идолов. Перемахивая через скалистые гряды, Бык Севера подъехал к самой расщелине.

   — А ну, вылезайте! — грубо рявкнула старуха. — Ишь, в какое место Земли-Матери забрались! Ничего, людишки, оттуда в этот мир пришли, туда и уйдёте. Многие вас, поди, туда и посылали?

   — Я бы послал тебя саму, великанша, ещё дальше, но здесь — святое место, — сурово ответил Сигвульф. — Да, мы уйдём. И придём снова, людьми или небесными воинами, чтобы биться с тобой и твоими отродьями, мать всех троллей!

Чёрный олень дохнул морозом, но в пещере этого даже не почувствовали. Лишь туман заклубился у входа, не в силах одолеть доброе тепло Земли-Матери. Старуха уже готова была сама лезть в щель с палицей, но тут на скале появилась белая олениха дивной красоты, ростом не уступавшая Быку Севера. Свет и тепло исходили от её золотых рогов.

   — Уходи, сестра. Это место — моё, — спокойно и твёрдо произнесла олениха.

   — Твоё? Я тоже Земля, нижнего мира хозяйка, и тоже мать. И смертных, как ты, не распускаю.

   — Они все — мои дети. А ты кого наплодила, сестра? Кто их любит?

   — Ведьмы чертей очень даже любят, их-хи-хи! — грязно захихикала старуха.

   — Я не о блуде говорю, о любви.

   — Недосуг мне с тобой спорить. Разберусь сначала с Мысом Идолов. Он-то точно не твой. Пошёл, бычок!

Она развернула оленя и поскакала на юг. Бык Севера охотно повиновался. Схватываться с богиней-оленихой, чьи сияющие рога некогда растопили Великий Лед, он побаивался.

А Сагдев и его воины тем временем по-прежнему бодро шагали через остров по пути, проложенному Або, и сарматские песни разносились над тундрой. А воины Сорака на байдарах усердно гребли, догоняя огнедышащего кита. Из-за нападения стаи морских тунгаков они изрядно задержались и даже потеряли кита из виду, но не сомневались: чудовище плывёт наперерез Ардагасту.

Селевкия на Тигре, старая столица эллинских царей, ликовала. Вино лилось рекой, всюду играла музыка, шуты и танцовщицы потешали народ. В театре ставили «Персов» Эсхила, напоминая о поражении иранских варваров. Царь Артабан, друг эллинов и римлян, без боя вступил в город! С ним воскресший Нерон, лучший из императоров. Царь Пакор бежал к восточным варварам, его гарнизон ушёл за реку, в Ктезифон. Было от чего веселиться этому богатому эллинскому городу, немногим уступавшему Антиохии. А всё веселье оплачивали подлинные его хозяева — торгаши и ростовщики, греки, иудеи, сирийцы, вавилоняне. Они точно знали: при царе Артабане наживут больше, чем потратятся. А при кесаре Нероне — ещё больше.

В тронном зале дворца Селевкидов царь и кесарь с величавой небрежностью (цену лести оба хорошо знали) выслушивали приветствия горожан. А в укромной комнате перед зеркалом, обрамленным чёрным драконом, сидел маг в чёрной с серебром хламиде. Предстояло ещё овладеть Ктезифоном. На мосту через Тигр враги установили магическую защиту. К счастью, не очень мощную: чванливые персидские маги, похоже, не позвали ещё на помощь Братьев Солнца. Тем более следовало спешить. И всё же Валент улучил миг, чтобы взглянуть на далёкий северный остров.

Увиденное если и не обрадовало его, то настроения не испортило. Старуха Геката не оставляла-таки в покое царя росов. Да ещё целая шайка гиперборейских колдунов, да ещё какие-то варвары в костяных доспехах, но с грозовым оружием... Было кому задержать забравшихся на край света спасателей мира (как будто мир того стоил!). Но главное — не было видно ни Андака с дружиной, ни золотой стрелы. Значит, они уже на пути к Белому острову. Увидеть их, правда, не удалось. Ничего, если северное гнездо архонта Солнца погибнет, это отзовётся по всему миру. Да, а судьбы мира, похоже, начали решаться не здесь, в древних городах могучих империй, а там, на скифском севере, среди гиперборейских льдов...

Железный клин, прикрытый магической завесой, терпеливо стоял, готовый по первому слову царя обрушиться на ненцев. Те тоже стояли, помахивая оружием и ругаясь по-сарматски. Зато их союзники-бесы не ждали. Тунгаки и сюдбя-великаны, держась подальше от железных стрел росов и манжар, принялись обходить их но льду с двух сторон. Зореславич решил было, что нечисть подбирается к наиболее слабым его бойцам — сииртя и печорцам. Но тут подлетел сокол-нур и доложил:

   — Солнце-Царь! В тылу у нас чудища морские. С востока двое змеев-выдр лёд ломают. А с запада — рыба громадная, не иначе кит, огнём дышит, и лёд оттого тает.

Замысел противников стал ясен. Напасть с флангов и тыла, заставить конницу нарушить строй, а тем временем отрезать росов от материкового берега. Чтобы отступать тем было некуда, кроме как в ледяную воду и в пасть к чудовищам.