Арденнская операция. Последняя авантюра Гитлера

Более зажиточные классы все сильнее боялись иностранных рабочих, число которых в городе и окрестностях уже исчислялось десятками тысяч. Некоторые из них были добровольцами, но большинство попали в Германию насильственно. Власти теряли над ними контроль. Казармы часто сжигали, оставляя чужаков без крова. Немцы – владельцы магазинов утверждали, что банды проникали к ним и крали запасы, хотя на самом деле сами продавали «сворованные» предметы на черном рынке. Наряду с едой самым востребованным товаром были сигареты. В Берлине, как рассказывал один пленный офицер, за одну английскую сигарету брали пять рейхсмарок, а за Camel – в два раза больше {135}. Настоящий кофе был почти недоступен – он стоил по 600 рейхсмарок за килограмм. По словам другого офицера, большую часть кофе СС продавали на черном рынке в Голландии.

Кофе из-за его недоступности предпочитала верхушка нацистской иерархии, и это бросалось в глаза {136}. В 1945 году в лагере в Англии тайно записали чудовищный разговор двух пленных адмиралов кригсмарине. Контр-адмирал Энгель рассказывал вице-адмиралу Утке о собратьях-адмиралах, которых развлекал Артур Грейзер, печально известный гауляйтер Вартеланда, которого впоследствии повесили поляки.

«Грейзер хвастался: “А знаете, во сколько мне встал ваш кофеек? Тридцать две тысячи пленных евреек!”

“А их куда девали?” – спросил вице-адмирал Утке.

“В крематории, возможно, – сказал нам тогда Грейзер. – Будем надеяться, мы все получим такую же легкую смерть, как они”. Это было первое, что он сказал. Все адмиралы сидели вокруг, смеялись до икоты и думали о людских страданиях за кофе, который пили» {137}.

В духе римской традиции хлеба и зрелищ нацистская администрация организовала ледовое шоу в поврежденном бомбами Sportpalast (дворце спорта), чтобы отвлечь людей от мизерности рациона. Благотворительная организация Deutsches Frauenwerk[14] выпустила буклеты и брошюры о том, как сберечь еду. Один из них был озаглавлен «Главное блюдо без мяса» {138}, что, без сомнения, породило другую берлинскую шутку: мол, следующим будет приготовление главного блюда без еды. Была и сатирическая песня – на мелодию нацистского гимна «Хорст Вессель»:

Взлетели цены,
лавки запирают,
наш Фатерлянд
голодной смертью мрет,
но лишь народ
никчемный голодает,
верхушка слезы
крокодильи льет {139}.

У союзных армий на Западном фронте с отпусками все обстояло намного проще. Англичане и канадцы отправлялись в Брюссель, американцы – в Париж. Старшие офицеры всегда могли найти убедительный повод и посетить Главное командование в Версале или «Зону коммуникаций». С середины сентября каждый день почти 10 тысяч американских солдат приезжали в Париж по увольнительным на 72 часа. Несложно предсказать, к чему был устремлен «пламенный дух солдата блиндажного», как выразился поэт-десантник Луис Симпсон {140}. Париж прославился как «укромное местечко»[15], а эвфемизм «зигзаг» теперь обозначал не только попойку, но и любовные утехи. Парижский квартал красных фонарей вокруг площади Пигаль стал известен как Pig Alley, «Свинская аллея», где проститутки – как профессионалки, так и любительницы – брали не больше 300 франков, или пяти долларов. (Рядовой из интендантской роты «подцепил девять разных женщин в окрестностях одного перекрестка, отвез их в шесть разных отелей и смог совершить семь сексуальных контактов» {141} всего лишь за восемь часов. За год показатель венерических заболеваний на Европейском театре военных действий удвоился, причем более двух третей кожно-венерологических инфекций, приобретенных во Франции, шли из Парижа.)

Генерал Ли, авторитарный командующий «Зоной коммуникаций», был потрясен неформальным, а порой оскорбительным поведением солдат на их парижских каникулах. Пытаясь хоть как-то вразумить этих вояк, он посылал офицеров своего штаба записывать имя каждого солдата, не отдавшего воинского приветствия при встрече. Среди фронтовиков, которые обижались на офицеров и полицейских, старавшихся напомнить им о приличиях, авеню Клебер вскоре стала известна как «авеню де Салют» {142}.

Американские бойцы компенсировали расходы на проституток и выпивку так: покупали за пятьдесят центов в военторгах блоки сигарет Chesterfield, Lucky Strike и Camel, а затем продавали их по пятнадцать-двадцать долларов. Французские власти напрасно жаловались, что американские солдаты злоупотребляют тем, что они освобождены как от ввозных пошлин, так и от валютного контроля. Американские солдаты смогли сорвать крупный куш за счет французского правительства, конвертировав свою зарплату во франки, затем, по официальному курсу, обратно в доллары, а затем с огромной прибылью продавая доллары на черном рынке. Женщин они соблазняли сигаретами, консервированной ветчиной, нейлоновыми чулками и другими вещами, которые им присылали из Штатов.