Арденнская операция. Последняя авантюра Гитлера

«Старый пруссак» и агрессивный коротышка Модель вряд ли могли сильнее отличаться по облику, пристрастиям и политическим взглядам, но они по крайней мере согласились в одном: «большой удар» Гитлера – его «великое решение» – было одной из его фантазий на карте. Рундштедт утверждал, что единственным реалистичным вариантом на фронте Арденны – Ахен было двойное окружение: две танковые армии делали круг внутри огромной излучины Мааса и отрезали 1-ю армию Ходжеса и часть 9-й армии генерал-лейтенанта Уильяма Симпсона, а 15-я армия, стоявшая севернее, около Рурмонда, разворачивалась, чтобы встретить их у Льежа. Эта альтернатива стала известна как «малое решение» или «малый удар». Модель скептически относился к роли 15-й армии. Он хотел использовать любые запасные силы для продолжения главной атаки, расширяя прорыв по мере их продвижения, создавая «эффект снежного плуга» {241}.

27 октября на совещании в штабе Моделя под Крефельдом планы обсуждали командующие армиями: оберстгруппенфюрер СС Зепп Дитрих из 6-й танковой армии, Мантойфель из 5-й танковой армии и Бранденбергер из 7-й армии. Модель, признав, что не сможет получить одобренную ОКВ версию «малого решения» без поддержки свыше, согласился с планом Рундштедта. Однако даже неоднократные попытки Йодля склонить фюрера к «малому решению» оказались безуспешными {242}. Гитлер упрямо игнорировал предупреждение о необходимости гораздо большего количества войск – и не только чтобы дойти до Антверпена, но и для обеспечения коридора для защиты от контратак союзников.

Йодль предупредил Рундштедта, что фюрер непоколебим, и главнокомандующий Западным фронтом изложил свои взгляды в письменном виде. Он явно не выдержал бы очередной встречи с Гитлером, приходящим в ярость при одной только мысли о том, что кто-то из его генералов может с ним не согласиться. Модель, изменив тактику, предложил «малое решение», а затем – успешное продвижение на север к Антверпену, но и эта идея была решительно отвергнута. Гитлер считал, что американские войска у Ахена слишком сильны и единственный способ их ослабить – обойти их через Маас, а затем отрезать от базы снабжения.

Генерал-оберст Гейнц Гудериан снова протестовал против концентрации всех возможных сил немецкой армии на Западном фронте. Он знал, что на востоке Красная армия готовится нанести следующий удар, как только земля промерзнет достаточно для того, чтобы ее танковые армии могли двинуться вперед через Вислу. «В нашем нынешнем положении, – объяснил ему Йодль 1 ноября, – мы не можем избежать необходимости поставить все на одну карту» {243}. В Арденнском наступлении предстояло участвовать и сыну Гудериана – в качестве начальника оперативного отдела штаба 116-й танковой дивизии.

Полевые командиры знали: главной проблемой будет топливо, несмотря на все заверения, что все необходимое они получат. 23 ноября на важном совещании в Берлине они подняли этот вопрос. Дитрих жаловался, что нет и намека на обещанные поставки. Генерал Вальтер Буле из ОКВ попытался доказать, что все доставлено, показывал какие-то бумаги, но большая часть топлива все еще находилась к востоку от Рейна, застряв там из-за бомбардировок союзников. Мантойфель, зная, как влияют на расход бензина грязь и сложный рельеф, запросил топлива на 500 километров, но его армия получила только на 150. Кейтель накопил 17,4 млн литров, но позже Йодль признал, что тот хотел немного придержать, «из принципа, иначе командиры тратили бы его слишком расточительно» {244}.

Все надежды следовать первоначальному плану Гитлера оказались нереальными. Даже начало декабря выглядело все более неопределенным. Переброска топлива, боеприпасов и самих дивизий задерживалась, отчасти из-за бомбардировок транспортной сети союзниками, а отчасти из-за ранее возникших трудностей с выводом подразделений и их подготовкой. Вряд ли хоть одна танковая дивизия могла найти топливо и время для обучения начинающих механиков-водителей. Немецким войскам на Западном фронте предоставили приоритет в замене танков, штурмовых орудий и артиллерии. Львиную долю нового снаряжения и лучших рекрутов получили эсэсовцы, но даже к ним, как правило, переводили в основном солдат люфтваффе и кригсмарине. Это бесстыдное предпочтение СС, поддержанных Гитлером, оправдывалось тем, что 6-й танковой армии предстояло играть главную роль в прорыве, но позже Йодль признал, что танковые дивизии 5-й танковой армии Мантойфеля действовали эффективнее. «В войну явно вмешалась политика» {245}, – сказал он.