Ареал 1–3: Заражение. — Цена алчности. — Обречённые

И среди этих людей иногда находились монахи с довольно пытливым умом. Один такой умудрился связать между собой заявленные затраты монастыря на гуманитарную помощь и реальный размер этой самой помощи. Как ему удалось составить хотя бы приблизительную картину, было непонятно, но у монаха возникли некоторые сомнения и вопросы. Не имея никаких доказательств, кроме собственных умозаключений, он принялся «копать». И вскоре отец Евлантий примчался к Прокопенко белый от ужаса. Пришлось докладывать Белову. В результате делом занялся Ферзь, и чересчур умный монах, в очередной раз отправившийся проповедовать на нефтенакопитель Ареала, трагически погиб, попав в аномалию. Как сказал сам Прокопенко в своей речи на его символических похоронах: «Это большая потеря для всех нас». И вот теперь, похоже, история грозит повториться.

– Кстати, как обстоят дела с этим вашим одноруким, как там его… Феоктистом? – ненавязчиво осведомился Прокопенко, не давая попу взять разговор в свои руки. – Всё разнюхивает?

– Пока мне удаётся держать ситуацию под контролем, – ответил Евлантий, недовольно поджимая губы, – я предприму всё, чтобы не допустить повторения той… неприятной истории.

– Да уж предпримите, – сыронизировал чиновник, – иначе у нашего руководства может сложиться мнение о вашем, так сказать, неполном служебном соответствии!

С недавних пор в хозяйстве агента «Селезнёва» объявился ещё один чрезмерно любопытный монах. Некто, в монашестве нареченный Феоктистом, ранее был обычным нелегальным сталкером, ползал по Зонам в поисках метов, где и вляпался в аномалию. Отделался, по меркам Ареала, легким испугом – всего-то потерял руку. Став инвалидом, ушёл в монастырь, год ходил в послушниках, потом принял постриг. Несколько лет ничем не выделялся. В силу своей инвалидности был приобщён к канцелярской работе, и вот тут-то он и засомневался в честности отца Евлантия. Теперь суёт нос куда не надо.

– Это что, угроза? – осторожно произнес агент «Селезнёв». – Или вы таким способом намекаете на то, что Валентин Иванович мною недоволен?

– Это всего лишь совет не допустить повторения ошибок, – отмахнулся Прокопенко. – Вам стоит более тщательно заниматься кадровыми вопросами. Пока что вами недоволен только я. – Он многозначительно посмотрел на священника. – Но я не ставил в известность руководство. Если бы вами был недоволен Валентин Иванович, боюсь, вас без всяких прелюдий уже постигла бы трагическая участь господина Медведкова. На данном этапе я не вижу в этом необходимости, но советовал бы вам забыть о пяти процентах, так сказать, до лучших времён! Не в вашем теперешнем положении затевать вопрос об увеличении…

Внезапная трель мобильного телефона оборвала чиновника на полуслове. Звуковой сигнал был экстренным, и Прокопенко снял трубку.

– Максим Анатольевич! – зазвучал голос дежурного управляющего. – Две минуты назад начался Выброс! Имеются пропавшие без вести. Вам стоит приехать в офис как можно скорее, Совет Директоров уже оповещён, мы сейчас организовываем для них вылет из Москвы.

Прокопенко пообещал скоро быть и повесил трубку.

– Выброс? – спросил отец Евлантий. – Есть жертвы?

– «Да» на оба вопроса, – ответил чиновник. – Мне надо срочно вернуться в свой кабинет. Наш разговор на этом предлагаю закончить. Мы ведь поняли друг друга, святой отец?

– Вполне, – склонил голову агент «Селезнёв», – ступай, сын мой, с Божьей помощью! – Он осенил его крестным знамением.

– Спасибо, он только что мне очень помог! – скривился Прокопенко, выходя из кабинета Евлантия.

На обратном пути, сидя в машине, Прокопенко был мрачен. Чёртов Выброс! Как не вовремя! Завтрашняя поездка в Москву на уик-энд безнадёжно пропала. И это сейчас, когда он заработал столько денег на бюджете «трудового подвига»! Можно поставить на уши хоть все нелегальные казино Москвы! А теперь придётся безвылазно просидеть в этой дыре ещё несколько недель. Думать о том, что какие-то очередные недоумки из этого тупого стада умудрились пропасть без вести, и вовсе не хотелось. Сейчас в прессе начнётся нытьё по этому поводу. Лишняя головная боль… Он с тоской посмотрел в окно на быстро приближающуюся Ухту.

8