Ареал. Вычеркнутые из жизни

Если в плане повоевать Кварц особо редким спецом не являлся, то в своём деле он был силён. Сбор и анализ информации контрразведчик осуществлял лучше любого оперативника РАО, чему Медведь не удивлялся, учитывая, откуда взялся Кварц и кто раньше был его начальником. К тому же контрразведчик оказался высококлассным мастером перевоплощений и умудрялся творить чудеса даже с тем нехитрым гримом, что удавалось достать в Ареале. Стать заросшим сталкером, сутками цедящим «Икс» на нефтяных пятнах, или покрытым наколками наблатыканным братком, недавно освободившимся из мест лишения свободы, для него было делом пятнадцати минут. К тому же в Ареале он был почти никому не знаком, чем в Спецотряде похвастаться более никто не мог. Кварц ходил по приёмным пунктам и перекупщикам, сдавая собранный «Икс» и делая покупки, общался с торговцами в поселениях Ареала, выменивая редкие вещи, периодически посещал строящийся Сателлит, где можно было ознакомиться с самыми свежими слухами. И рисковать контрразведчиком Медведь не хотел.

— Нет, — однозначно ответил майор. — Слишком подозрительно это выглядит — одинокий сталкер пёр на себе сорок литров нефти с полсотни километров до самой нейтралки ради ста штук редких спецбоеприпасов. Обычно так не рискуют, проще у Перекупа купить или заказать. Можешь засветиться или попасть под подозрение, сам же говорил, что Служба Безопасности РАО пишет на видео все приёмные пункты круглосуточно. Они обязательное дактилоскопирование не ввели только потому, что это отобьёт желание торговать у половины Ареала, иначе и пальцы бы на входе проверяли. Да и дорого это, десять баксов за патрон, лучше воды купить. Надо в Городок идти, на склад. Там их тысячи лежат, и совершенно бесплатно.

— Бесплатный сыр только сам знаешь где! — возразил Айболит. — Тогда все вместе пошли! Если Зомби или бандиты попадутся, хоть отобьёмся.

Поход обсуждали ещё час, но в итоге все стали на сторону санинструктора, и было решено выдвигаться в руины Городка РАО всем отрядом, включая Кварца, который наотрез отказался дожидаться общего возвращения в одиночестве. Самый короткий путь к мёртвой базе ОСОП в Поясе начинался на северно-западной окраине Ухты, и город стоило обойти стороной, чтобы не столкнуться с врагами. В развалинах Ухты сформировалась довольно сильная бандитская группировка, быстро окрещённая сталкерами «Городские», которая успешно контролировала прилегающие к городу территории. К тому же сама Ухта имела множество очагов сильного радиоактивного заражения, и не то что жить, ходить там можно было далеко не везде. Это облегчало Городским процесс удержания города в руках.

Чтобы избежать лишних боестолкновений и возможной конкуренции, решили выходить сразу после окончания очередного Выброса, не дожидаясь, пока успокоится взбудораженное зверьё. Первые двое суток после Выброса фауна проявляла высокую активность и агрессивность, животные мигрировали из центра Зелёной Зоны к окраинам, спеша захватить приросшие к Ареалу территории. Знатоки отмечали, что и в Жёлтой обстановка становится ещё опасней, многие аномалии, предпочитающие обычно сидеть на месте, беспокойно двигаются, подыскивая новое место. В эти дни сталкеры старались передвигаться группами или вообще не лезть слишком далеко за пределы поселений. К утру третьих суток ажиотаж спадал, зверьё с аномалиями успокаивались, и наступала так называемая «нелётная погода», лучшее время для сталкеров, старателей и отморозков всех мастей, охотящихся за плодами их трудов.

До Ухты дошли почти без происшествий, если не считать двух десятков мелких стычек с некрупными стаями возбуждённых животных, быстро пересекавших маршрут Спецотряда. То ли звери спешили к образовавшимся на границе Ареала новым территориям, то ли спасались от более хищных мутантов, вышедших из берлог после Выброса, но основная часть стай внимания на людей не обращала. Твари быстро пробегали мимо, атаковать пытались лишь отстающие и замешкавшиеся, и пока удавалось отбиваться от них без стрельбы, пинками кованых ботинок и ударами прикладов. Лишь однажды опасность оказалась по-настоящему серьёзной, когда у самой Ухты зашли в редкий чахлый ельник, захламлённый буреломом. Следы мощной ударной волны, прошедшей здесь четыре месяца назад, виднелись повсюду: изломанные деревья, выкорчёванные корневища, нагромождения засохших ветвей, торчащие из толстого слоя осыпавшейся хвои. Синий мох с жёлтыми кляксами потёков обильно покрывал всё вокруг, словно стремился закрасить изуродованную катастрофой местность в цвета Жёлтой Зоны, близость которой ощущалась на каждом шагу. Между узловатыми елями, некогда мощными и толстыми, а ныне тощими и кривыми, словно усевшими после стирки и горячей сушки, выпирала кожистая синюшная растительность, распространяя среди иссыхающего бурелома водорослеобразные побеги, покрытые пузырчатыми наростами.