Арелатские проповедники V–VI вв.

15. Пожалуй, можно подумать, что я рассказываю нечто неслыханное, если бы я не подкреплял это устными и письменными свидетельствами великих мужей. Были установлены сиденья и стол, вносилась книга и сеть, рядом стоял писец (notario). Книга предоставляла пищу душе, рука, быстро бегая, плела сеть, и пальцы писца двигались так же быстро, и глаз пробегал страницу. Придя, святой Эдесий74, человек опытный в риторике и искусстве стихосложения, остолбенев и удивившись, исполненный \ восхищения так выразил это:

Видел я, для такой похвалы недостойный свидетель, Как за трудом непрестанным солнце не раз заходило; Дело плетенья объединяло различные сутки, Но не ставила смена деяний предела молитве; Верить едва могу, как в то же самое время Диктующий вяжет, читая, прочитанное одобряя. Действуя равно рукой и устами, вещая, внимает.

Он не принимал пищу без чтения. Он был первый, кто ввел Ц; этот обычай в городах75. Его жизнь протекала в такой умеренности, что он редко приглашал кого-нибудь из мирских. Во всяком

72 См. Евхерий Лионский. De laude hcrcmi, 3.

73 Далее Гонорат Массилийский называет Авксилиария префектом Рима (Vita Hilarii *2). Он упоминается также в «Житии святого Германа Оксерского» (Vita Germani, *^) и, кроме того, известен по надписи на миллиарии (придорожном камне, см. InscriptionunLatinorum, XII.5494). Авксилиарий был префектом претория ЛИИ с резиденцией в Арелате в 438-439 гг., а впоследствии, в 445 г.. стал префектом Рима.

74 О нем ничего неизвестно. Два отрывка из его стихов, которые приводит Гонорат ? Ссилийский (Vita Hilarii, 15; 24), являются единственным, что от него сохранилось. тении во время трапезы упоминает преп. Иоанн Кассиан, говоря, что этот обы-ыл введен в Каппадокии, а не в Египте. См. Иоанн Кассиан. Institutiones. 4.17.

76 Т. у. в первым час пополудни.

77 Галльская церковь этого времени знала только общую исповедь, собственно не исповедь (confessio), а покаяние (paenitentia), состоявшее из увещания епископа и покаяния народа. Проведение таинства покаяния было прерогативой епископа.

78 Ср. Откр21:8: Мф 25:41.

79 Ср. Мф 9:27-31; Ин 9:1-7.

80 Мк6:5; 8:3.

81 Еф 4:22-24.

109

деле, на всяком месте, все, что могло способствовать успеху (ad profectum), он имел обыкновение живо разыскивать, деятельно развивать, искусно доводить до конца. Так, например, прибыв на солеварни, он собственными потом и руками соорудил там механизмы. По прошествии недели в день Господень он вставал посреди ночи и тридцать миль шел пешком, потом совершал святое торжество и вплоть до седьмого часа76 поучал народ, — так что даже красноречие древних ораторов не могло бы описать [этого] по достоинству!

Благодатная сила святого Илария

 Часто в день Господень, всякий раз, когда он проводил таинства покаяния (paenitentiam dedit)77, к нему стекалось множество народу. И всякий, кто желал исправиться, подчинившись его увещанию, омывался потоками слез, боясь суда небесного и возгоревшись [достичь] небесного обетования. Такое вздыхание и такой плач рождались у присутствующих, что [кающийся] ужасался обиталища нынешней жизни (vitae praesentis habitaculum). Кто так явственно показал испытания на грядущем Суде? Кто так явственно возвестил об ужасе мрачного пламени? Кто еще так выразил мучения увлекающего огненного потока78? Кто еще так представил перед глазами зримые мучения совести? Закончив увещевания, он со слезами начинал молитву, чтобы плод покаяния, вызванный увещеваниями, укрепить молитвой.

Однажды одна слепая женщина74, когда была благословлена возложением его руки80, объявила, что она вновь получила зрение. Я считаю, что он прежде всего предоставил внутреннему человеку*1 то, что впоследствии выполнил для внешнего. И она, вновь обретя зрение, впредь не искала проводника. И я не сомневаюсь, что он молился, чтобы это чудо стало известно лишь немногим.

Так же в день Господень во время торжественного чтения (1ес-tionum solemnia) некий человек, одержимый злым духом (phan-tasrnate), возопил так, что все слышали: «Святой Иларий, зачем меня мучаешь?»"2 Тогда блаженный Иларий обратился с молитвой к Господу и молился с такой силой, с какой только мог. И когда он почувствовал, что услышан, сказал: «Приказывает тебе Иисус, чтобы ты об этом имени не делал никакого упоминания». Связанный этой молитвой, словно некоей цепью, [бес] умолк и вышел [из человека]. Иларий же более радовался, что он достиг того, что его достоинства были скрыты, нежели об избавлении создания, мучимого [бесом].