Арена

Дело вот в чём: Воссеры выводили «оскорбление чести», которое, вообще-то, по стригельским законам, решалось индивидуальной дуэлью, в область «имущества и прав», которые, в свою очередь, решались на арене.

Их пожелалки, если отбросить всякие там «чести» выглядели как «пусть Клешня отработает на нас замечательных несколько десятков лет». По сути, они пытались силой навязать нам ограниченный вассалитет.

Довольно гнусно, но в рамках их законов, если бы не одно «но». Турнирная Арена — это место борьбы Великих Домов за имущественные интересы. А не подворотня с тупорылым гопником, хоть в ряде моментов и похоже. Соответственно, претендуя на то, чтобы что-то поиметь с нас, они были должны сами чем-то рискнуть.

Закон «взаимообразности имущественного риска» был древен, как фекалии мамонта, но был и действовал. При том, нарытая информация показывала, что не менее тысячелетия толком не использовался. Видишь-ли, сам факт вызова Великим Домом возвышает каких-то там быдлованов до их уровня, и эти какие-то быдляки должны кипятком от счастья писаться, самим фактом своего возвышения.

И тут образовалась ситуация, от которой я потихонечку отойдя в сортир, проржался. И даже Дживс потихоньку похихикал. Невзирая на мои охерительно куртуазные речи и прочее, я вёл себя с Арбитрами Арены так, что не МЕНЯ возвышают. А какое-то быдло неумытое СМЕЕТ мне бросать вызов.

А фиксаторы у троицы окаменелостей были, в общем, через шесть часов после визита комиссии закрытые аристократические форумы пестрели всяческими предположениями, на тему принц капитан Дрей инкогнито, или император какой. И в каких немереных титулах прочая Клешня изволит прибывать.

Вообще — реально забавно. Насколько я знал, из всего нашего кагала, ну помимо вполне себе виконтистого Помидора, Нади, теоретически, могла претендовать на титул герцогини, но лишь на своих пролюбленных ещё предками планетах, если завоюет их взад.

Ну да это — просто веселье. А по делу выходила картина таковой. Воссеры пожелали, пользуясь случаев, всех налюбить и заполучить вассальную Клешню, да ещё задаром. И оказались в положении полурака, с полуспущенными штанами: они, чтоб их прочее аристократие не потопило в плевках, НУЖНО сделать, по сути, СТАВКУ, соответствующую вассалитету выокородного аристократа с мощным боевым отрядом.

И вообще-то, дело это не сказать, чтобы просто решаемое. Если решаемое вообще.

Так что, когда троица аренных арбитров ввалилась в Кистень на следующий день, их сопровождала парочка супругов лет пятидесяти — правящая чета дома Воссер.

— Что вы желаете, капитан Дрей? — сквозь губу бросил, не поздоровавшись, дядька.

— Вы это, фиксируете, всё? — уточнил я у арбитра.

— Безусловно.

— Вот и зашибись. Так вот, лорд Воссер. Я не признаю за вашим Домом права называться Великим и Благородным, — оскалился я. — Ваши деяния, подобны низким торгашам, трясущимся над каждым кредом. И я требую, чтобы в случае победы моего отряда Благородный Дом Воссер прекратил своё существование.

Рожи присутствующих искренне порадовали, пауза в диалоге повисла минут на пять.

А я… ну дело в том, что мы долго сидели, думая, что поиметь с этих Воссеров. И выходило, что всё бессмысленно, в плане «много денег, планеты и прочее подобное». Через день местные аристы, пусть из другого Дома, скажут «идите под нас». И найдут причину устроить очередной турнир. А торчать в Стригеле годами, не вылезая с их Арены, у меня нет никакого желания. Кроме того, прибьют ведь, паразиты — статистика на их стороне. И никакое читерство колдунское не поможет.

В общем, погрузившись в правила, права и законы и прочее Стригеля, я понял, что места нам тут не найдётся. Но, желание погромче и побольнее хлопнуть дверью перед наглыми аристократичными носами, желательно их побольнее прищемив, было очень сильным.

И выходило, что от победы мы не получим ничего. Ни креда, притом, что Воссеры выглядят стяжателями. И они перестанут существовать как Дом, их просто растащат прочие аристо на кусочки, то есть сами члены Дома, начнут разбегаться. И это, в отличие от имущественных потерь действительно страшно, уничтожение многотысячелетней организации.

— Это… неприемлемо! — наконец выдал лорд.

— Пшёл вон с моего корабля, и бабу свою прихвати, — лениво махнул я рукой. — Как вы видите, почтенные арбитры, называть Воссеров домом не имеет смысла прямо уже. Ну и выходить с ними на Турнирную Арену я не намерен…

— Погодите, капитан Дрей! — засуетился арбитр. — Вопрос довольно сложный, ваше требование…

— Более чем приемлемо, с учётом поведения инициатора конфликта. Вассалами возжелали получить тех, кто их на порог-то не пустит, — задрал пролетарский нос я. — Ничего не вкладывая и не предлагая. И предоставив назвать, что мы хотим — ещё и отказываются. Чего ждать-то?

— Арбиторат Турнирной Арены просит сутки…

— Дюжину часов. После чего Кистень покидает систему.

— …хорошо, через дюжину часов дом Воссер и Арбиторат Турнирной Арены ответят на ваше требование.

— Приемлемо. Жду. Прощайте, господа арбитры.

А с лордьём воссеровским я не прощался, потому что быдло и не представились.