Арена

Минуту спустя они стояли в толпе свадебных гостей у входа в кафетерий.

Подъехали свадебные машины. Александрас и Эляна мгновенно оказались в сплошном коридоре из цветов и дружеских улыбок.

Всем на головы сыпались конфеты — ещё одна вильнюсская традиция, издавна привлекающая к свадебным церемониям уличных мальчишек.

Юные обладатели «адидасовских» курток шныряли между ног, собирая конфеты.

Конфеты были самые простые — карамель «Клубничная».

— Дешёвая свадьба! — брезгливо сказал один из мальчишек, и презрительно швырнул карамельки в снег.

— Да-а уж, — поддержал его двенадцатилетний коллега. — Женятся! Нищих плодить!

Три щупленьких «Деда Мороза» играли на электрогитарах «Венский вальс» Штрауса. Им подыгрывала на аккордеоне высокорослая широкоплечая «Снегурочка». Это был коллектив популярного свадебного ансамбля «Узники Гименея».

В романтическом одиночестве Александрас и Эляна танцевали классический вальс. Надо отметить, искусством бального танца молодые владели уверенно. Их чёрно-белые силуэты были элегантны и легки в скрещивающихся лучах прожекторов.

Родственники невесты вытирали слёзы умиления.

Друзья жениха, склонные к ироническому складу мышления, о чём-то насмешливо переговаривались. Несмотря на иронию, элементы лёгкой зависти легко читались на их лицах.

«Дешёвая свадьба» занимала весь огромный зал кафетерия. Столы были расставлены большой буквой «П» вдоль стен; у окна, предвещая приближение Нового Года, блистала украшенная ёлка.

Гостей было не много и не мало — ровно столько, сколько по нынешним временам в городе Вильнюсе считается приличным пригласить на свадьбу: человек двести.

Зал был радиофицирован.

Вальс кончился, медленно погасли прожекторы — и тут же вновь вспыхнули, уже совсем в ином, бесовском ритме.

Мощные динамики, содрогаясь от напряжения, выбросили в пространство реактивное гудение электрогитар, в бешеном водовороте закружились по стенам цветные всплески светомузыкальных эффектов, «Деды Морозы» неистово рвали стальные струны гитар — молодые самозабвенно плясали, позабыв о еде и экзотических алкогольных напитках. Они танцевали современный танец, демонстрируя незаурядную легкоатлетическую подготовку.

— Эх! — сердито сказала старушка, не успевшая вытереть слёзы умиления. — Раньше брак творили на небесах, а теперь — в ЗАГС'е. — И возмущённо проглотила бутерброд с красной икрой.

— Горько! Горько! Горько! — вдруг начали скандировать за дальним столом.

Александрас и Эляна остановились, обнялись и прильнули друг к другу. Поцелуй, судя по настроению, ожидался не шуточный.

Тотчас вспыхнул свет, музыка стихла.

— Раз! — тут же начал отсчитывать время хор озорных голосов. — Два! Три! Четыре! Пять! Шесть!

Ускоряя ритм счёта, в игру включился «ударник» из музансамбля. Звон тарелок и удары барабана присоединились к хору.

— Пятьдесят девять! Шестьдесят, шестьдесят один!!! — скандировал хор.

Дядя невесты, Алоизас Буткус, незаметно поднёс к губам молодожёнов микрофон. Старательное сопение Александраса разнеслось по залу. Гости захохотали.

Эляна тоже рассмеялась и оттолкнула Александраса.

— По-моему, молодые хорошо подготовлены к семейной жизни! — воспользовавшись паузой, сказал дядя Алоизас. Зал снова охнул от смеха.

— Дорогие друзья! — продолжил дядя Алоизас, умело переключив на себя внимание публики. Рядом с микрофоном — было заметно — он чувствовал себя привычно и уверенно. — Дорогие друзья! Поскольку свадьба — явление не только интимно-семейное, но и общественно-политическое, позвольте зачитать кое-какие официальные документы!

— По-моему, дядю пора выключать… — прошептал Александрас. — Когда он успел нализаться?

— Он не пил… — прошептала Эляна. — Он от микрофона пьянеет…

Дядя Алоизас тем временем продемонстрировал общественности кипу каких-то бланков, после чего торжественным голосом начал зачитывать тексты:

«Желаем здоровья, любви и удачи,

квартиру, машину и дачу в придачу!

Семья Витенасов, Пренай».

«Поздравляем свадьбой! Желаем сибирского здоровья, цыганской любви, грузинского благополучия!

Кондратюк, Киев».

«Желаем счастья! Мечтаем увидеться, обнять, расцеловать! Деньги подарок переведены Госбанк СССР имя Эляны твёрдой валюте!

Семья Тримонис, Лос-Анджелес».

Сообщение о валюте гости встретили бурными непродолжительными аплодисментами.

— Чтобы не занимать ваше дорогое время, — продолжал дядя Алоизас, — сообщу, что телеграммы аналогичного содержания получены из Каунаса, Алитуса, Молетай, Мельбурна, Петропавловска-на Камчатке, Паланги, Риги, Москвы, Друскининкай…

— Из Москвы от кого? — спросил Александрас. — От Мацкявичюса?!

— Нет, — сказал дядя, заглянув в уголок телеграммы. — От какого-то директора.

— Какого директора? — удивился Александрас.