Арена и кровь: Римские гладиаторы между жизнью и смертью

С течением времени захватывающие зрелища получили распространение по всей Италии, при этом количество их участников постепенно увеличивалось: в 200 г. до н. э. на похоронах Марка Валерия Левина сражались двадцать пять пар гладиаторов, а на играх 183 г. до н. э., посвященных памяти верховного понтифика Публия Лициния Красса, бились уже шестьдесят пар в течение трех дней с раздачей бесплатного угощения для всех желающих (Liv. XXXIX. 46. 2). Девять лет спустя Тит Фламинин после смерти отца, прославленного и победоносного полководца, «освободившего» Грецию из-под власти Македонии, согласно завещанию, на протяжении трех дней выставил перед народом тридцать семь пар гладиаторов. Это внесло изменения в привычный ход гладиаторских боев. Впервые они возобладали над пиршеством, которому отвели всего один день, к тому же их провели не во время похорон, а в декабре на праздновании Сатурналий, когда все население Рима не работало и могло наслаждаться представлением. Такое зрелище, сопровождаемое пиром для всех желающих, считалось по тем временам высшим проявлением щедрости (Liv. XLI. 28. 11). Конечно, это только «вершина айсберга», поскольку несколько раз в году устраивались и более скромные гладиаторские сражения. В любом случае, по популярности они не имели себе равных. Римский драматург Теренций в прологе к своей великолепной комедии «Свекровь» вспоминал, как на ее первом представлении (164 до н. э.) в середине спектакля прошел слух, что с минуты на минуту «будут гладиаторы», и театр сразу опустел. «Народ полетел, крича, толкаясь, дерясь за места», и скоро там не осталось ни одного зрителя [3]. Именно в этот период слово «гладиатор» широко входит в лексикон римлян, поскольку основным оружием участников погребальных поединков становится использовавшийся римской пехотой гладиус — короткий тяжелый меч с широким клинком и очень острым концом, служивший для нанесения главным образом колющих ударов в ближнем бою. Средствами защиты тогда, скорее всего, были только щит и шлем, ведь, по крайней мере, официальной целью игр по-прежнему оставались человеческие жертвоприношения в честь умершего, поэтому нужно было, чтобы раны несли смерть, а не просто увечье.

Постепенно в практику публичных зрелищ входят сочетавшиеся с гладиаторскими боями травли зверей, что связано с изменением отношения к охоте в повседневной жизни: ее начинают рассматривать не как необходимость, а как вид развлечения. Первая «охота» на «зубастых хищников» — львов, тигров и леопардов, а также стравливание их с медведями, быками и дикими вепрями состоялись в 186 г. до н. э. Согласно Титу Ливию, по размаху это представление почти не уступало устраиваемым в его время, т. е. двести лет спустя (Liv. XXXIX. 22. 2). Новое зрелище быстро обрело массу поклонников среди римлян, так что сенат, попытавшийся в 170 г. до н. э. не допустить ввоз животных с территории своего давнего врага Карфагена, вскоре был вынужден снять свой запрет. Уже на следующий год благодаря щедрости Сципиона Назики и Корнелия Лентула на арене сражались 63 африканских зверя, 40 медведей и даже слоны (Liv. XLIV. 18. 8). Конечно, быков, медведей и кабанов можно было добыть и не выезжая за пределы Италии, в таких областях, как Лукания или Апулия. Поимкой прочих диких животных было занято множество людей в провинциях, где со временем отлов достиг таких масштабов, что в результате полностью исчезли балканские львы и ближневосточные гепарды.