Арена Видящих (СИ)

Способность к самопожертвованию ради общего блага, проявленную еще в «Сфере», испытуемый, даже без статуса претендента, в первый раз показал в безнадежной схватке с одним из опасных порождений «Проклятия звероморфа». Не имея при себе ничего для победы, он кинулся защищать жителей поселения. Пришлось применить дрон-охотник с высокоточным аннигилятором материи, чтобы устранить Ликана до стопроцентной гибели испытуемого и еще несколько раз имитировать для него эту магию в самых неудобных местах.

Только усилиями трех комплектов особых нанороботов, удалось воссоздать эффект регенерации от магии «лечения». Замена тела клоном с перенесением сознания для этой ситуации была невозможна. Клоны Ризольды фон Райль просто не были созданы к этому моменту, так как испытуемый ещё не входил в проект Башни на общих основаниях. Впоследствии за Алексом носилась целая армия невидимых ботов наблюдателей, ботов-защитников, создающих энергетический щит, и ботов медиков. За ним одним, как за сотней самых продвинутых героев, носящих маркер-титул бога. И даже при этом он умудрился трижды почти убить вверенное ему тело девушки в самых, казалось, не предвещающих ничего опасного ситуациях.

Дальше было хуже, намного хуже, он дорвался до реального самосовершенствования сосуда души и начался форменный кошмар, однако, не это заставило одного из трех бессмертных хозяев межгалактической станции «Видящий» извинятся перед соратниками и формально исключить подопытного из проекта Башни.

Формально потому, что он сам из него вышел, вернувшись в тело, в котором находился до вмешательства непрошеных гостей. Этот парень умудрился использовать своё «Если я очень хочу, значит можно» во второй раз, разрушив логику виртуального пространства Песочницы, зациклив уничтожение печати Стены Богов и подкрутив свой счетчик духа до суммарного числа атомов водорода во вселенной, умноженной на количество нейтронов и протонов во всем остальном веществе.

Расчеты несложные, он оборудование межгалактической станции, поддерживавшее работу всех виртуальных этажей Башни и координировавшее около шести миллионов ботов-наблюдателей на всех других «этажах», вдруг вспыхнуло от перегрузки синим пламенем и сгорело. Выход из строя физически неубиваемых технических средств, рассчитанных на куда более серьезные нагрузки не только отключил визуализацию для всех претендентов, находившихся в этот момент на виртуальных этажах, но также выбросил их тела из состояния гибернации.

Огромный, пассажирский отсек станции вдруг ожил. Десятки тысяч участников эксперимента очнулись и пытались в этот момент выбраться из своих капсул и исследовать место, в котором оказались. А среди них были и те, кто обладал сосудом души середины Небесной сферы. Такие могут и пробоину в корпусе станции сделать, размером с саму станцию. Нужно было срочно что-то решать.

Часть 15 Сбрасывание балласта

Из полной темноты Уна погрузилась в день, когда последний раз видела отца. Шестилетним ребенком он привез её в замок Герцога Амбера, опустился на одно колено и молча крепко обнял. Потом отстранился и долго смотрел в лицо ничего не понимающей дочери, словно знал, что это их последние минуты вместе.

Он был ещё довольно молод и хорош собой, но на висках проступила первая седина. Теплый, любящий, но почему-то полный сожаления взгляд — это всё, что женщина запомнила после расставания. Не его обносившиеся доспехи и старого, израненного во множестве стычек коня или густую сетку морщинок на внешних уголках глаз, шрамы на руках и шее, отрубленную мочку уха, отсутствие половины зубов и нескольких пальцев на левой руке.

Нет, он помнился ей здоровым, богатым, любящим и очень щедрым родителем. Она не знала, что главное поселение во владениях отца пришло в упадок. Не знала, насколько он беден, и почему не смог оставить дочь в своих владениях на восточной границе Герцогства. Почему предпочел спрятать её в замке господина, перед тем, как отправиться в составе его армии на юг.

Он так и не вернулся, и Уна осталась жить в чужом замке, до конца дней ставшим ей вторым домом. Странно, но женщина также увидела свою мать, которую не могла знать потому, что по словам Герцога, та умерла при родах. Будучи тогда слепым младенцем, Уна никак не могла узнать лицо своей матери, но сейчас она точно понимала, что эта улыбчивая и совсем юная девушка в форме служанки в объятьях отца — та самая женщина, подарившая ей жизнь, и она не умерла.

Откровением стало и то, что мама совсем не хозяйка в покинутом девочкой доме, нет, она не супруга и даже не постоянная любовница отца, а лишь одна из временной прислуги, обслуживающей гостей за столом во время пира в честь нового хозяина пограничного Восточного надела. Мать была жива, но во избежание мести законной супруги, носившей в этот момент под сердцем наследника, отец отослал задержавшуюся на несколько месяцев в доме девушку подальше от её глаз.