Арес

'Ты совсем не понял, что я сказал, – ответил Арес. – У богов могут быть какие угодно отношения между собой, плохие или очень плохие, но разделение по сферам деятельности – это незыблемая часть гармонии мироздания. Я не запрещал и не мог запрещать своим жрецам обращаться, например, к богине любви в поисках ее милости. Каждый из моих людей имел право поклоняться кому угодно в мирное время, но сражения – это моя вотчина! Все, что с ними связано, – мое! А остальное меня не интересует'.

'Но здесь ведь не так, – справедливо возразил Антипов. – В этом мире боги ревнуют своих верующих к другим богам, они даже четко разделились по территориям!'

'То, что здесь происходит, загадка для меня самого, – сообщил Арес. – Может быть что-то прояснится, когда я сумею проникнуть на местный Олимп. А пока что не знаю. Это выглядит странно'.

С последним утверждением Виктор был полностью согласен. Конечно, он не жил в Древней Греции, но все же ему казалось, что должно быть как-то иначе. Не столь агрессивно и непримиримо. Поэтому причина волнения Антипова крылась вовсе не в Аресе, а в местных жрецах. Ему казалось, что он недостаточно замел следы. Конечно, идея с кувшином была хороша, теперь после небольшого расследования подозрения в первую очередь падут на графа или его челядь, но ведь есть ниточки, за которые можно потянуть и выйти на сына лесоруба. Во-первых, продавцы масла и краски, а во-вторых, хозяин постоялого двора и трактирщик. Если последних опросить и сопоставить показания, то выяснится, что щедрый молодой воин имеет два разных имени и служит двум баронам. Однако Виктору хотелось верить, что до этого не дойдет. Хозяин постоялого двора и трактирщик плохо знали друг друга, с чего бы им болтать о нем, Ролте? Должно произойти нечто невероятно несчастливое, чтобы их показания легли рядом. Хорошо еще, что в свой первый визит к Пексте Антипов не назвался. Теперь он с легким сердцем мог считаться Миратом в местных фехтовальных кругах. А вот продавцы черной краски и масла – это уже серьезно. Осквернитель храма надеялся лишь на то, что еще не существует хороших следователей. Уверенность в этом была велика, но все равно не снимала тревогу полностью.

'Итак, господин Торквемада, – размышлял Виктор, – что они сделают со мной, если поймают? Принесут в жертву? Сожгут живьем? Сварят в кипящем масле? Или придумают что-нибудь эксклюзивное, специально для меня? Понимаю, конечно, что преступление и наказание изредка бывают взаимосвязаны, но я вообще-то на лобстера не похож'.

Иногда волнение Антипова усиливалось настолько, что он всерьез думал о немедленном возвращении к барону. Но здесь наблюдались трудности. Потому что ворота были заперты с той самой ночи, наполненной дымом, криками и сладостным ощущением небольшой мести. Парреан теперь можно покинуть, только имея специальное разрешение. Иными словами, всех пускали, но никого не выпускали.

С этими неспокойными размышлениями Виктор подъехал к знакомому светло-коричневому дому. В самый первый визит сюда молодой человек не заметил въезд во дворик, зато сейчас проехал под небольшой аркой с правой стороны дома и оказался перед коновязью. Оставив здесь лошадь, Антипов распахнул широкую дверь, покрашенную в темно-зеленый цвет, и проник в тренировочный зал под открытым небом. Бывший студент уже знал, что в доме имеется и другое помещение для тренировок, под крышей. Но его, видимо, использовали лишь в плохую погоду.

Пекста, одетый в черные штаны и куртку, уже находился в зале. Он опустил деревянный меч, которым примеривался к бревну, висящему на веревках и посмотрел на вошедшего.

– А, это ты, – голос учителя был тих. – Ну-ка, иди сюда, посмотрим, на что ты способен.

Виктор вчера, после суетливой ночи, заплатил за пять занятий вперед, выторговав три серебряных монеты. Поэтому в этом дворике он находился по праву. А ничто так не укрепляет веру в себя, как обладание значительным имуществом или мало-мальскими правами.

– Бери свой щит и вот этот меч, – продолжал Пекста. – Готов?

Виктор кивнул и принял стойку 'борона'. Учитель оглядел его и одобрительно кивнул. А потом взял себе щит и другой тренировочный меч. Посмотрел немного на ученика, пружинисто покачиваясь на полусогнутых ногах, а затем внезапно приблизился и нанес прямой удар. Антипов парировал щитом, не задумываясь. Пекста отпрыгнул и после небольшого промедления провел серию атак. Виктор, руководствуясь наукой Нурия, старательно защищался.

Учитель снова отступил, взял в правую руку щит, а в левую меч, и пошел на сближение, пытаясь зацепить своим щитом край щита противника и 'поразить' правую руку ученика. Виктор тут же сделал шаг назад, закрылся и даже обозначил атаку сбоку.

– Хм, однако, – произнес учитель, оглядывая стоящего перед ним, – помню, что в самый первый раз ты мне говорил, что совсем ничего не умеешь. Соврал?

– Нет, господин Пекста, – Виктор с жаром отверг несправедливое предположение.

– А как тогда такое может быть?

– Научился.