Арестант пятой камеры

Этот разговор невольно мне вспомнился на допросе Колчака. Кажется, Гриничев не ошибся. Когда «верховный правитель» рассказывал о своем участии в империалистической войне, создавалось впечатление, что она для него являлась лишь зеркалом, в котором он имел возможность любоваться поступками и жестами своего излюбленного героя - адмирала Колчака. Революция лишила его такой возможности, и этого он не может ей простить до сих пор…

Но время позднее, пора спать, день завтра предстоит, тяжелый.

Привет тебе от иркутских товарищей, тебя здесь помнят. Написал, как всегда, много и неумело, а суть умещается в нескольких словах: Иркутск будет стоять до конца.

Жму твою руку.

Алексей.

Р. S.

Чехи рассказывали о выступлении Черчилля, который якобы заявил, что «этот год Деникин и Колчак сдерживали большевиков. Если теперь Южная и Сибирская армии будут уничтожены, большевики проникнут не только в Индию, но и взбудоражат всю Азию, а потому следует признать, что не мы руководили битвами Колчака или Деникина, а они сражались за нас». Более цинично и откровенно не скажешь. Думаю, что целесообразно использовать это высказывание в листовках Пятой армии, предназначенных для колчаковских солдат: пусть знают, за что лилась русская кровь.

А здорово они нас боятся! Кстати, Каландаришвили уже готовится «будоражить Азию»… Сегодня он выступал на митинге. Говорил о предстоящих боях с каппелевцами, об «умирающей под железной пятой пролетариата буржуазии, которая при последнем издыхании хочет заразить нас своим трупным ядом», о «мировой коммуне и III красном Интернационале»… После митинга, когда он подошел ко мне, я похвалил его речь. «Это нэ я говорыл, это рэволюция говорыла. - И спросил: - Скажи мнэ, говорат, ындусский язык похож на грузынский… Вэрно?» Я сказал, что нет, но это, кажется, его не разочаровало. «Нычево, язык революции вэздэ понимают, - утешил он сам себя. - Когда я говору о рэволюции, меня каждый партызан понымает…» Колоритная фигура, яркая. Говорят, если борьба, то герои с двух сторон. Чушь. Таких, как Нейбут, Саша Масленников, Каландаришвили, я у Колчака не встречал… Таких может создать только революция.

Еще раз всего тебе доброго.

Алексей».

ГОЛОСА С АРХИВНЫХ ПОЛОК

Бывший царский адмирал А.В. Колчак:

«Керенский, как и всегда, как-то необыкновенно верил во всемогущество слова, которое, в сущности говоря, за эти два-три месяца всем надоело… Я доказывал ему, что военная дисциплина есть только одна, что волей-неволей к ней придется вернуться и ему; что так называемой революционной дисциплины не существует, и та партийная дисциплина, которую он проводит, это - дело совершенно другое… это есть дисциплина, которая создается не каким-нибудь регламентом, а воспитанием и развитием в себе чувства долга, чувства обязательств известных по отношению к родине, и эта дисциплина может быть у меня, может быть у него, может быть у отдельных лиц, - но в массе такой дисциплины не существует, и опираться на такую дисциплину для управления массами нельзя».

(Протокол допроса Колчака от 26 января 1920 года)

Бывший царский генерал А.А. Брусилов:

«Однажды мне келейно был задан вопрос: буду ли я поддерживать Керенского, в случае если он найдет необходимым возглавить революцию своей диктатурой? Я решительно ответил: «Нет, ни в коем случае, ибо считаю в принципе, что диктатура возможна лишь тогда, когда подавляющее большинство ее желает». А я знал, что, кроме кучки буржуазии, ее в то время никто не хотел… Тогда мне был предложен вопрос: не соглашусь ли я сам взять на себя роль диктатора? На это я также ответил решительным отказом, мотивируя это простой логикой: кто же станет строить дамбу во время разлива реки - ведь ее снесут неминуемо прибывающие революционные волны».

(А. А. Брусилов. Мои воспоминания)

Бывший царский адмирал А. В. Колчак:

«Всероссийское временное правительство распалось. Совет Министров принял всю полноту власти и передал ее мне, адмиралу Александру Колчаку.

Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю, что я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности: главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка…

Призываю вас, граждане, к единению, к борьбе с большевизмом, к труду и жертвам.

Верховный правитель адмирал Колчак.

18 ноября 1918 года».

ПЕРЕКРЕСТОК

В гражданской войне, начавшейся в 1918 году, участвовали только живые. Теперь живые вовлекли в нее и мертвых. Именами погибших в колчаковских застенках революционеров были названы роты и батальоны Иркутского ревкома, а во главе двигавшихся на восток колонн каппелевцев везли гробы, в которых продолжали свой поход руководители белой гвардии. Им предоставлялось право вместе с войсками вступить в Иркутск.