Арфа королей

Она улыбается радостной, широкой улыбкой и совсем не похожа на королеву. За ней в мой небольшой домик влетает порыв холодного ветра. Чтобы не замерзнуть, она накинула на голову капюшон.

– Завтра будет прекрасная погода, – говорит Эрнья и закрывает за собой дверь.

Я беру ее мокрую накидку и вешаю на колышек. Потом снимаю свою и вешаю рядом.

– Садись, пожалуйста. Рад, что ты пришла. Я…

Слова разбегаются. Предпринимаю вторую попытку.

– Время подшучивает надо мной. Когда канун Дня летнего солнцестояния? Завтра? Или через два дня?

– В этом царстве время идет не так, как в мире людей. Но ты прав, перед тем, как за тобой приедет сестра, ты проведешь под крышей этого дома еще одну ночь.

Я прочищаю горло и начинаю с начала.

– Похоже, той ночью я тебя обидел… оттолкнул. Прости, если причинил тебе боль.

Эрнья смотрит на свои руки, сплетенные на коленях. На ней очень простое платье, зеленое, как сосна зимой. За спиной – коса, перехваченная зеленой лентой. Перед ее приходом я лежал с открытыми глазами и тосковал по дому. Беспокоился за Ливаун. Скучал по семье, испытывал замешательство, чувствовал себя брошенным и забытым. Но стоило мне взглянуть на Эрнью, как сердце тут же начинает ныть от того, что совсем скоро нам с ней придется расстаться. И как быть с ее народом, с Рябинником, Ночной Тенью, Правдивкой и малышами? Как быть с Вороньим племенем? Как мне все это оставить? Есть и еще один вопрос, который я хочу задать, но, оказывается, не могу. Каким бы ни был ответ, он, по-моему, окажется роковым.

– Может, споешь мне, бард?

Голос Эрньи напоминает первый весенний цветок – такой же нежный и робкий.

– Если хочешь, конечно.

Эрнья встает.

– Рябинник говорил, что оставил где-то здесь медовуху. Где у тебя кубки? Ага, вот они.

Когда Эрнья проходит мимо маленькой печки, та действительно светится ярче или мне только кажется? Нераспечатанная бутыль медовухи стоит на моем рабочем столе, рядом с ней два кубка. Она наполняет их и протягивает один мне. Опускается на кровать и хлопает ладонью рядом с собой, приглашая сесть и меня.

– Ты дрожишь. Сядь поближе и расскажи, отчего твои глаза так печальны. Давай не будем стесняться и поговорим друг с другом откровенно. Я не играю с тобой, Брокк. И не принадлежу к числу королев из твоих древних сказаний, которые заманивают несчастных смертных своими чарами, а потом превращают в игрушки, чтобы изводить и дразнить. То, чего я хочу от тебя, гораздо проще.

Чем дольше мы сидим рядом, потягивая медовуху, тем больше успокаивается рассудок. Весь день у меня в голове кружили мысли, догоняя и пожирая друг друга, но теперь угомонились. Я чувствую себя чистой страницей, ожидающей, что на ней что-то напишут, и от этого на душе тревожно.

– Брокк?

Голос Эрньи – как мед, сдобренный пряностями. Она поднимает кубок левой рукой, а правую кладет мне на колено. Наверное, чтобы меня подбодрить. Но добивается совсем другого.

– Ты предложила не стесняться, но я, Эрнья, все равно смущен. То, чего ты от меня хочешь, не так просто. Ты королева, вынашивающая грандиозные планы изменить свой мир. И предлагаешь мне стать частью этого плана. Превратиться в героя. Отказаться от всего, что мне привычно и знакомо, от всего, что я люблю.

– Это, пожалуй, действительно не так просто. Но вот другая часть… – она нежно перебирает пальчиками, – …столь же естественна, как смена времен года. Меня, по крайней мере, уверяли, что это именно так.

– Эрнья…

От ее прикосновений мне трудно сосредоточиться. «Меня, по крайней мере, уверяли, что это именно так»? Что это значит? Может, она дает мне понять, что отношения между мужчиной и женщиной для нее тоже внове? Все свои познания об этом я черпал из сказаний и песен, из объяснений отца и брата Гэлена.

– Какую из известных мне легенд ни возьми, когда кто-то из моего племени связывает себя узами с такой, как ты, все неизменно заканчивается катастрофой.

Уже в следующее мгновение я понимаю, что в моих словах есть изъян.

– Мне напомнить тебе о твоих корнях? Думаю, не стоит. Но ты ничего не знаешь о моей истории. Она совсем короткая. Меня привели сюда, а вот времен, предшествующих моему появлению здесь, я почти не помню.

Я изумленно умолкаю. Она говорила мне, что мы с ней похожи, что она тоже полукровка, что в ее жилах тоже течет кровь двух рас. Я строил предположения, но до правды, оказывается, так и не добрался.

– Расскажи мне, пожалуйста, – говорю я, ставлю кубок и беру ее за руку.