Арфа серафима

Неразличимая для слуха
Струна игуменью звала,
Домостроительницей Духа
Вслед Богородице пошла.

Расслышав зовы Серафима –

Восстать над прахом и золой,
Господнее прославить имя
И на земле, и под землей.

Не смели солнечные блики

Мешать ушедшим временам,
Самим Арсением Великим
Был опекаем нижний храм.

Святых отцов постигнув книги,

К Уделу Высшему стремясь,
Носить Арсения вериги
Под одеянием взялась.

Как ни был мир, в грехах ущербный,

Тяжёл и пагубен плечам,
Уединенный храм пещерный
Она копала по ночам.

Проход подземный рыла главный,

Чтоб, повторяя Крестный путь,
Как в Киево-Печерской лавре
В трудах духовных отдохнуть.

Казалось, вечности не хватит

Работы эти завершить,
Но сила Божьей благодати
Пещеру помогала рыть.

В подземной келье хлеб да кружка,

Свеча. Простой иконостас.
Как ласточка-береговушка,
Гнездо готовила для нас…

Когда же матушки не станет,

То будет явлено для всех –
Зачем моление на камне
Должно свершаться без помех.

Так горяча была молитва,

Что как на солнце тают льды,
Так и на камне монолитном
Её протаяли следы.

Следы ладоней и коленей,

С нетленной верою в Отца,
Следы безудержных молений
За оземленные сердца.

Молва же тайно поселилась,

А с ней – тюрьма или сума,
Что вместе с матушкой молилась
Здесь Богородица… Сама…

14

Пускай былое не вернется.
Всё было? Было, да не всё…
Так не жалей, что повернется
Привычной жизни колесо.

В ней ум и знание – горою

Возвысят гордости порок,
В ней может перекрыть порою
Тромб камня – чистый ручеек.

Души не вычищены стойла,

Но осознать спеши скорей,
Насколько мы уже достойны
И оскорблений, и скорбей…

К Арсении тянулись люди.

Горючих слёз текли ручьи,
Ведь знали все, что не забудет
Она стенания ничьи.

И верили – её моленья

Дойти до Господа могли,
И до виновницы спасенья,
Царицы Неба и Земли.

Как мать, звала земля донская –

Покрепче за меня держись!
Наваристая и густая
Народная кипела жизнь.

И от своей семьи украдкой,

По молодой греша поре,
Казачкам трудной и несладкой
Казалась жизнь в монастыре.

Но были те, кого молитва

Вела всесильно за собой,
Небесной радужной палитрой
Переливался мир земной.

И среди них душой весенней

Сквозь грозовой пройдя поток,
Жила игуменья Арсения,
Донской лазоревый цветок.

Луга ромашками усеяны

Ждут в женской юбке косаря…
Была игуменья Арсения
Поэзией монастыря.

15