Арфист

Арфист достигает предельной точки – два дня и четырнадцать часов назад – и создает точку ветвления… Видно, что делает он такое в первый раз, не хватает опыта, который, впрочем, у него уже и не накопится: такое изменение почти наверняка будет стоить ему жизни… Он меняет структуру реальности, делая ее более устойчивой к проникновениям снизу и попыткам разрушить межмировой барьер… Но что это? Одновременно он устраняет ту угрозу, которую несет миру своим существованием, притягивая сущностей снизу… Нет, он не вычеркивает себя из реальности, а вплетает звучание своей души в общую мелодию Петербурга, встраивая в его эгрегор как бы механизм саморегуляции… Тем самым он перечеркивает последние свои шансы на выживание и подводит черту под своим существованием как личности… Эгрегор потрясен… Слишком давно он не видел подобного от арфистов, успев привыкнуть к их слепоте, трусости или эгоизму… Первый за долгие-долгие годы осознал – и тот уходит… Хотя это его выбор, и вмешиваться в него не стоит – лимит вмешательств уже выбран чуть ли не на полвека вперед…

Трансформация реальности идет своим чередом… Теперь уже мелодия проигрывается в прямом порядке, от точки ветвления до настоящего момента… Уезжает обратно в Казань девушка Лада… Бесследно исчезает «тихая» капитан ФСБ Александра Зарницына, ставшая в результате прошлого изменения носителем демона-миньона… В Михайловском саду, на дорожке у самой Мойки, находят без сознания молодую женщину по имени Юлия Спирина и доставляют в больницу. Физическое состояние удовлетворительное, но имеет место избирательная амнезия средней тяжести, охватывающая несколько последних дней… Внезапно производятся аресты нескольких членов Северного ковена… Барьер теснит Несущего Тишину прочь из реальности, в которую он совсем было ворвался, с тем чтобы наглухо закрыть за ним дверь… Исчадие Нижнего мира уже полностью утрачивает сходство с человеком: теперь он вновь похож на свою аватару в изнаночных слоях – на каракурта высотой с двухэтажный дом… Скальпель преобразования в руках арфиста неотвратимо отделяет эту болезнетворную опухоль от организма Петербурга… Несущий Тишину, конечно, не оставит попыток вернуться, и слуг в нашей реальности у него хватает, но это вряд ли произойдет здесь – жертва арфиста сделает эгрегор Петербурга почти неуязвимым… Однако есть другие города и другие арфисты в этом мире – не исключено, что архидемону представится еще один шанс…

Все, процесс завершен, демон исчез… Исчез и арфист… Вернее, исчез человек по имени Денис Кульчий… или Владимир Харитонов, так будет правильнее, а вот душа его теперь навсегда здесь – она стала бессмертной частью эгрегора. Пока будет стоять Петербург, будет жить в нем и арфист… По-своему жить, конечно, не в человеческом понимании… Эгрегор отпускает судорога страха, сжимавшая его последние месяцы… Похоже, впервые за долгое время появляется шанс на то, что все будет хорошо… В глобальном смысле… Конечно, то, что люди называют белыми и черными полосами жизни, будет всегда, но главное – чтобы была сама жизнь. И чтобы черное в ней оставалось именно полосами, а не фоном.

Эпилог

Санкт-Петербург. Серафимовское кладбище.

10 июля 2017 года

Дождь… Опять дождь. Впрочем, той, что стоит над могилой в зеленом плаще-дождевике, не привыкать. Капюшон надвинут глубоко, но щеки у нее все равно влажные, правда, по другой причине. И если бы кто-то из прежних знакомых увидел ее сейчас, он бы очень удивился. Потому что Юлия Спирина плакать не привыкла – не в ее это стиле. Но тут слезы текут, не останавливаясь. А она даже не дает себе труда вытирать их. Уже не дает. Да и смысл – все мокрое: лицо, руки, платок. Что от слез, что от дождя, а что и от всего сразу. Спирина смотрит на могилу, а имя на надгробии расплывается, будто отказывает зрение.

И вдруг она начинает говорить. Никому, в пространство – ведь вокруг пусто, лишь серые плиты и памятники, ограды и тополя, съежившиеся под холодным пологом дождя.