Арфистка Менолли

Эльгион в задумчивости опустился на палубу. Он по-прежнему был уверен, что слышал чистый голос свирели. Но чтобы играть на ней, нужны две руки, причем здоровых. Музыка смолкла, и ветер, который снова поднялся, как только они обогнули Драконьи камни, унес с собой память о пригрезившейся мелодии. Может, и вправду это долетевший с суши ветерок свистел в скалах, гудел в пещерах?

— Но ведь ребятишек учила Менолли — правильно я угадал?

Алеми неохотно кивнул.

— Янус посчитал, что это позор для морского холда, если арфиста заменяет девчонка.

— Позор? — Эльгион в очередной раз подивился узколобости морского правителя. — Почему позор — ведь она прекрасно выучила детей. И умеет сочинять мелодии — вроде тех, которые я нашел!

— Но она больше никогда не сможет играть. И было бы жестоко напоминать ей о музыке. Она даже не захотела петь по вечерам — убежала, как только ты начал играть.

«Так, значит, я не ошибся — подумал Эльгион, — та высокая девочка действительно была Менолли.»

— Если она жива, то вдали от холда ей живется куда лучше, а если нет… — Алеми не договорил.

Дальше они плыли молча, не глядя друг на друга. Драконьи камни, все удаляясь, сливались с синеватой дымкой.

Теперь Эльгиону стало многое ясно — и в исчезновении Менолли, и в том, почему обитатели холда так неохотно отвечали на вопросы о ней и не стремились ее отыскать. Он ничуть не сомневался, что девочка сама сбежала из дома. Для чуткой души, способной создавать такие мелодии, жизнь в Полукруглом должна была казаться просто невыносимой — вдвойне невыносимой, если учесть, что Янус — ее отец и морской правитель. Подумать только — они считают, что она позорит холд! Что стоило Петирону объяснить все толком?! Дай он знать мастеру Робинтону, что одаренный музыкант — девочка, и она могла быть в Цехе арфистов еще до того, как изуродовала себе руку.

— В бухте у Драконьих камней мы кладок не найдем, — проговорил Алеми, нарушив раздумья арфиста. — Во время прилива вода подступает к самым скалам. Но я знаю одно местечко… Вот минует следующее Падение, и я тебя туда отвезу. Придется целый день плыть вдоль побережья. Так ты говорил, что сумеешь запечатлеть файра?

— Я дам знать Н'тону, чтобы он поговорил с тобой после Падения.

Эльгион был рад любому поводу, чтобы растопить возникший между ними холодок. — Думаю, мы с тобой вполне смогли бы запечатлеть, хотя и скромный арфист, и молодой рыбак навряд ли находятся в первых рядах претендентов на получение яиц.

— Клянусь Рассветными Сестрами, мальчишкой я провел столько часов…

— И не ты один, — рассмеялся в ответ Эльгион, предвкушая близкую удачу.

Они снова замолчали, но на этот раз молчание было дружелюбным, оба вспоминали свои ребячьи мечты — поймать файра, такого желанного и такого неуловимого…

Когда к вечеру они вернулись в Корабельную пещеру, Алеми сказал арфисту еще кое-что.

— Теперь ты понял, почему от тебя скрывали, что это Менолли занималась с детворой?

— Но в этом нет ничего зазорного для холда, — Эльгион почувствовал, как напряглась рука Алеми у него на плече, и понимающе кивнул. — Не беспокойся, я тебя не выдам.

Кажется, твердый ответ арфиста успокоил молодого моряка. Но Эльгион только утвердился в своем решении непременно выяснить, кто же играл на свирели. Можно ли играть на ней, если левая рука не действует? Он был совершенно уверен, что слышал музыку, а не свист ветра в скалах. Нужно будет каким-то образом — под предлогом поисков огненных ящериц или под любым другим — добраться до той бухты у Драконьих камней и как следует ее обыскать.

Весь следующий день моросило. Рыбаков нудный мелкий дождь не удержал дома, но Эльгиону и Алеми не захотелось пускаться в долгое и, возможно, бесплодное плавание в открытой лодке.

В тот же вечер Янус попросил арфиста освободить назавтра ребятишек от занятий — пришла пора собирать травы для коптильни. Эльгион, разумеется согласился, с трудом удержавшись от желания поблагодарить правителя за нежданый выходной. Он решил встать пораньше, чтобы отправиться на поиски ответа на донимающую его загадку. Юноша поднялся с рассветом — первым во всем холде, — так что пришлось ему отпирать железные двери. Трудясь над засовами, он совсем не думал, что повторяет проступок, который не так давно переполошил весь холд. Скоро Эльгион уже шагал по направлению к Драконьим камням; в сумке — рыбные колобки и сушеные фрукты, за спиной — свирель, вокруг пояса обмотана толстая веревка, на случай, если в бухте придется взбираться по отвесной скале.

Глава 9

Пой громче о радости вновь обретенной,

Что к нам возвратилась на крыльях дракона.

Проснувшись, Менолли мгновенно почувствовала: файры проголодались. В пещере ничего съедобного не оказалось — весь предыдущий день лил такой дождь, что и носа не высунешь. Выглянув наружу, девочка увидела, что вода спала и небо прояснилось.

— Если поспешим, то еще застанем на отмели клешнезубов — а то они скоро вернутся в море, — сказала она друзьям. — А можно поохотиться на моллюсков. — Полно спать, Красотка!