Аргентинский архив №1

Длинная цепь солдат с карабинами наперевес напрочь обивала у рядового обывателя всякое желание приближаться к сумрачному составу. Только пара рабочих вагонного депо привычно шла от вагона к вагону, привычно простукивая молоточком на длинной ручке буксы, стараясь заранее выявить возможный дефект колёсной пары.

Тот, что постарше, седой, с коричневыми от дешёвой махры усами, в промасленной спецовке, сдвинув мятый картуз на затылок, поучал своего напарника, совсем ещё мальчишку в поношенном сюртуке фабричного училища:

— Васёк, ты шибко не части, ударять нужно в самое сердечно буксы, над подшипником… Звук должен быть чистый и звонкий… Это значит, что смазка в порядке, а в металле нет скрытых каверн…

— Чего нет? — недоумённо уставился на старшого Васёк. Тот усмехнулся в усы:

— Эх, голь мамадышская… Трещин, говорю, нет в металле, раковин всяких. Важно это, не то разлетится букса на полной скорости, и не избежать катастрофы… Вот я помню году эдак…

— Смотри, смотри! — молодой неожиданно дёрнул дядьку за рукав, махнул рукой в сторону последнего вагона. Старшой глянул в указанном направлении, приложив ладонь козырьком ко лбу.

Дверь последнего вагона распахнулась, и оттуда на перрон скользнула гибкая девичья фигурка в элегантном европейском полупальто, с воротником, подбитым соболем. Сапожок её скользнул на первой пороше, ближайший боец оцепления поспешил подхватить её под локоток, не давая упасть.

— Да кто ж такая? — крякнул мастер-обходчик, зорким глазом дорожника отметив непривычно изящную фигурку и непривычные черты лица… Его напарник жарко зашептал ему на ухо:

— Это китайцы, да, дядька Потап? Мне брательник про таких рассказывал, он на Хингане их немеряно насмотрелся… Красивая какая…

Потап хмыкнул, отметил, что давешний солдат забросил карабин за спину и отдал честь девушке.

«Видать, птица высокого полёта», — отметил старый обходчик, толкая Васька дальше, автоматически продолжая простукивать буксы. — «Эвона сколько солдатиков нагнали».

Китаянка, между тем, поправила пальто, улыбнулась оказавшему ей помощь солдатику, пошла вдоль состава и скрылась за крайним пакгаузом. Часовой хотел было последовать за ней, но окрик старшего караула из тамбура пятого вагона, зорко контролировавшего ситуацию, заставил его вернуться на место. Через некоторое время девушка выскользнула из-за пакгауза, в руке её была корзинка из тех, в которых бабульки таскают пирожки на продажу. Тот же часовой подхватил её под локоток и помог забраться по лесенке в тамбур.

У последнего вагона бригадир поезда протянул Потапу дорожную карту на подпись. Старый обходчик отметил в сопроводиловке, что неисправностей по его ведомству не обнаружено и не удержался, спросил:

— А что, товарищ, они аж из самого Китая?

Бригадир поезда усмехнулся, пряча бумаги в просторный портфель.

— Точно так. Партийная делегация. Едут на встречу с самим товарищем Сталиным. Во ознаменование годовщины образования Китайской народной республики, так сказать. Тормозимся только на узловых для пополнения паровозов водой и запасами угля. Завтра уже в Первопрестольной отшвартуемся…

Бригадир, во время войны сражавшийся на Северном флоте, любил при случае вставлять в свою речь морские словечки. По морю он тосковал и не скрывал этого, но тяжёлое ранение, полученное при сопровождении союзных конвоев, сделало дальнейшее прохождение службы на флоте невозможным, и ветеран нашёл себя в новом качестве: знание техники, привычка к длительным отлучкам и походной жизни смирили его с железнодорожной романтикой. Теперь он считал, что сопровождение литерных составов не менее ответственно, чем океанские конвои. И в чём-то, несомненно, был прав.

Прозвучала команда «По вагонам!», бойцы поспешно забирались в тамбуры, проводники поднимали подножки, встраивались у дверей, выставив наружу жёлтые флажки.

Потап с Васьком, отступив от края перрона, наблюдали, как мимо плывёт, постепенно набирая ход, сияющий свежей краской состав: для литерных дипломатических поездов советское правительство не жалело нового подвижного состава.

В последнем вагоне, в крайнем окошке Ваську привиделось мелькнувшее на мгновение миловидное личико с непривычным разрезом глаз. Девушка приподняла ладошку на уровень плеча и легонько помахала чумазому юноше. Или тому просто показалось?

Изгибаясь змеёй на стрелках и постукивая колёсами на стыках литерный Пекин-Москва пополз в сторону Кировской дамбы, чтобы через пол суток сбросить ход у перрона Казанского вокзала столицы.

Холл гостиницы «Москва». Столица, 22 октября 1950 г.

Скиф захлопнул последнюю страницу журнала «Огонёк» и бросил его на широкий диван. Здесь, в глубине холла величественной гостиницы они с Фомой парились уже второй час. Котов поставил перед ними непонятную задачу: внимательно следить за членами делегации Компартии Китая, заселившимися в гостиницу накануне.