Аргентинский архив №1

— Они предложили «…возместить ущерб, нанесённый советской собственности», тем более, что никто из личного состава подразделения не пострадал…

— Та-так, — усмехнулся Сталин. — Значит, они настолько уверены в себе, что даже признают собственную открытую агрессию на нашей территории. Нагло… Нагло… А что, для такого поведения у них есть основания, а, товарищ Абакумов? Есть в рукавах нечто, о чём мы не догадываемся?

Абакумов снова поднялся, смахнул клетчатым платком пот со лба…

— Товарищ Сталин, мы работаем в этом направлении… Я думаю, товарищ Берия больше в кусе технологических возможностей наших бывших… союзников…

Сталин вдруг уставился на Абакумова свирепым взглядом, полыхнувшим из-под седых бровей подобно яростной молнии:

— А вам не кажется, товарищ Авакумов, что вы принимаете Лаврентия за какого-то там Фигаро, итальянского фигляра… «Берия здесь, Берия там», — фальшиво пропел он на манер знаменитой арии. Подошёл к своему письменному столу, упёр в него массивные кулаки.

— Наша разведка в очередной раз обосралась, — жёстко бросил он в лицо министру государственной безопасности. — И внешняя разведка, слившая в сортир кучу своих резидентов в Европе и Америке, и военная разведка, прошляпившая американские авианосное соединение возле собственных берегов… Что делать с этим будем, а, товарищи? Как нам прикажете реагировать на такое вот поражение по всем фронтам? Или, в конце концов, нам действительно стоит прислушаться к товарищу Берии? А, Лаврентий Павлович? Вы нам бомбу дали, укажите теперь, в кого и когда её бросать?

Сталин опустился в кресло; облегчённо вздохнув, занял своё место Абакумов. Берия, до этого сидевший на самом дальнем конце стола, медленно поднялся, одёрнул свой как всегда элегантный костюм, поправил знаменитые очки.

— Иосиф Виссарионович, — в голосе Берии практически не было интонаций, казалось, что вещает какой-то автомат из фантастического кинофильма, — несправедливо было бы обвинять во всех грехах исключительно товарища Абакумова… Да, действительно, положение нашей резидентуры сегодня не из лучших, но мы знавали и более трудные времена… Видимо, к вопросу следует подходить… несколько с другой стороны. Как показывает практика, Америка активизируется только тогда, когда чувствует на том или ином театре военных действий своё полное превосходство. Так было в Первую Мировую, так они вели себя при открытии Второго фронта… И сейчас они столь дерзки только потому, что рассчитывают, по-видимому, в самое ближайшее время нас в чём-то обскакать. До прошлого года доминантой в отношениях со Штатами было обладание ими ядерным оружием. Мы смогли не только ликвидировать этот пробел в нашей оборонной стратегии, но и обеспечили войска достаточным количеством носителей такого оружия, чтобы американцы не чувствовали себя в безопасности у себя на континенте. Сейчас наши КБ активно работают над созданием ракетных носителей ядерной бомбы. Я бы не хотел сейчас останавливаться на вопросе ядерного паритета, сегодня это пока ещё — удел дипломатов… Но мы, как и американцы, активно работаем над совершенствованием своего оружия, и сейчас мир завис на тонкой грани, балансируя над обрывом… И я готов предположить, что в ближайшее время поле тайной войны переместится в Латинскую Америку, где, как мы предполагаем, укрываются нацистские специалисты-ядерщики. И там уже мы проиграть не имеем права.

Сталин слушал, кивая каким-то своим мыслям. Когда Берия закончил, он поднял голову и окинул присутствующих тяжёлым взглядом.

— Мы считаем, что всем, присутствующим здесь, необходимо оказать товарищам Абакумову и Берии максимальное содействие. О ходе операции, проводимой Бюро № 1 в Аргентине докладывать лично мне, особо срочные донесения доставлять в любое время суток. Военной разведке максимально загрузить нашего «вероятного противника», пусть вертятся как уж на сковородке… Главное — отвлечь внимание американцев от Аргентины, пусть расходуют свои ресурсы в другом направлении. В конце концов, у нас идёт война, вот пусть и воюют в Корее. Всем всё понятно? Если да, то все свободны, останутся товарищи Громыко, Абакумов, Малиновский и Берия. Нам есть, что обсудить в узком кругу, не так ли, товарищи?

В то же самое время. Спецшкола № 1.

Андрей закончил писать, придирчиво оглядел дело рук своих, словно бы только что завершил великий шедевр, ещё раз перечитал последние строки. Оглянулся на Ивана, который делал вид, что усиленно штудирует учебник грамматики испанского языка. Достал из тумбочки конверт, старательно сложив письмо, опустил его туда, тщательно заклеил…

Убористым быстрым почерком написал адрес, черкнул обратный…

— А заклеивал зря, — через плечо равнодушно бросил Скиф. Андрей недоумённо на него воззрился.

— То есть, как — «зря»? В каком таком смысле?

— В том смысле, — Иван поднялся с кровати, бросил учебник на подоконник, потянулся до хруста в суставах, — что в спецотделе письмецо твоё так или иначе перлюстрируют, е двои упражнения с языком пропали втуне…

— Упражнения с языком? — опять не понял Андрей. Иван рассмеялся: