Аргонавт

Браунинг с двумя запасными обоймами, завернутый в носовой платок, был упрятан в узкой щели меж стенкой каюты и постелью, достаточно глубоко, чтобы туда не проникла рука уборщика. Извлечь его нетрудно, вряд ли эти господа видят в темноте, как кошки… но смысл? Не хватало еще устраивать перестрелку в каюте первого класса, с неизбежными ранеными, а то и трупами. Пока что смертельной опасности для себя не чувствовалось, в случае чего можно обойтись руками и подручными предметами, благо темнота ставит его в равное положение с вооруженными гостями…

Вмиг обдумав все это, он встал, накинул висевший в изножье постели халат, сделал два шага в полумраке, отодвинул кресло и присел за стол, напротив неразличимой фигуры. От стола легонько попахивало горячим стеарином, виднелась тоненькая, с волосок, полосочка тусклого света – ага, там стоял потайной фонарик…

Тихий щелчок – и дверца фонарика чуть приоткрылась, на стол легло пятно света, и в нем появились руки, небрежно листавшие заграничный паспорт Бестужева.

– Итак, Файхте… Господин Айвен Файхте из России… Имеете честь украшать своей персоной Министерство юстиции? Ну что же, неплохо придумано, священники и юстициарии смотрятся крайне респектабельно. Великолепное качество. Вы пользуетесь безукоризненными документами, которые стоят немалых денег… Что же, я уже давно понял, что вы не из мелких…

Это было произнесено на французском – на весьма неплохом, да что там, безукоризненном французском. И голос был совершенно другой, нежели у этих двух субъектов: хорошо поставленный, бархатный, моментально вызвавший ассоциации то ли с оперным певцом, то ли с опытным адвокатом. Вероятнее всего, второе – оперные певцы в подобных делишках обычно не участвуют, а вот адвокаты, для которых голос является, смело можно сказать, таким же рабочим инструментом, как топор для плотника…

– Что вам угодно? – мрачно спросил Бестужев.

– Вы предпочитаете разыгрывать неведение? Это чуточку смешно, право. Вряд ли у вас несколько дел одновременно, милый господин Файхте. Дело у вас давно уже одно-единственное. И мы с вами прекрасно понимаем, в какой персоне оно заключается, в каком интересном изобретении… Будете упираться или все же не станете выставлять себя на посмешище, разыгрывая тупого упрямца? Вы ведь прекрасно понимаете, о чем я?

– Допустим, – сказал Бестужев. – И все же это еще не означает, что я умею читать мысли. Здесь возможны самые разные варианты… С кем имею честь, кстати?

– Называйте меня попросту, дружище Айвен. Меня зовут Лоренс. Мы, американцы, стремимся к простоте в общении…

– Уж не законник ли вы? – спросил Бестужев.

– На основании чего вы сделали такой вывод? – поинтересовался Лоренс ничуть не сердито, скорее весело.

Бестужев сказал то, что думал:

– Ваши интонации, ваш голос, вы им играете, как жонглер шарами. Мне приходилось бывать в судах и слушать хороших адвокатов…

Поскольку незваный гость не проявлял никаких признаков нетерпения, Бестужев тоже принял соответствующий тон. Чем дольше длится беседа, тем больше поневоле расслабятся те два питекантропоса, что располагались сейчас за его спиной на безопасном отдалении…

В пятне света от потайного фонаря появились две ухоженных ладони человека, явно в жизни не занимавшегося презренным физическим трудом. Два раза сошлись в беззвучных хлопках. На правом мизинце сверкнул острыми лучиками немаленький брильянт, несомненно, настоящий.

– Браво, Айвен, браво! Я все более убеждаюсь, что встретился с человеком весьма неглупым, мало напоминающим тех двух олухов с пистолетами, что торчат у вас за спиной…

– А они не обидятся на такую характеристику?

– Они ни словечка не понимают по-французски, – безмятежно сообщил Лоренс. – Правда, у них есть другие достоинства… Несмотря на некоторый недостаток интеллекта, они великолепно обучены выполнять приказы… Любые. Они ничуть не щепетильны и давно уже не приходят в ужас при мысли о нарушении закона либо заповедей Божьих… Понимаете? Я хотел бы напомнить для начала, что совсем недалеко от нас с вами располагается иллюминатор, который нетрудно открыть, и он достаточно велик, чтобы пропихнуть туда даже значительно превосходящего вас по комплекции человека. Лететь вниз не так уж и долго, будучи предварительно оглушенным, человек не производит ни малейшего шума. Сейчас раннее утро, всплеск ничьего внимания не привлечет. И – все… Был человек, и пропал бесследно в безбрежном океане… Это не угроза. Это всего-навсего напоминание о возможном развитии событий в случае, если мы не договоримся… Крайне легко именно так и поступить, оставшись вне всяких подозрений… Или я не прав?

– Правы, – сумрачно согласился Бестужев. – Интересные, я смотрю, персоны – американские адвокаты…

– О, у нас достаточно своеобразная страна, – беззаботно протянул собеседник. – Впрочем, человеку вроде вас она, я думаю, понравится. Вы не бывали у нас?

– Пока не приходилось.