Аргонавт

Он посмотрел через плечо Бестужева в сторону двери с некоторым удивлением. Бестужев понял.

– Можете не рассчитывать, что ваши друзья придут к вам на помощь, – сказал он. – Не подумайте плохого, я не привел с собой каких-то там головорезов, наоборот, со мной судовой офицер, детектив из Скотленд-Ярда и достаточное для поддержки количество матросов. Я ведь не уголовный субъект, а, если вы помните, лицо официальное, с соответствующими полномочиями, убедившими и капитана, и английскую уголовную полицию… Помните? Да не смотрите вы туда, они не придут. Их предельно вежливо попросили побыть в своих каютах во время нашего разговора, и они не могли не согласиться с аргументами… Я, повторяю, официальное лицо, и разговор у нас насквозь официальный. Не хотите присесть? Я чувствую, беседа у нас выйдет долгая…

Штепанек сел. По его лицу легко читалось, что инженер, как любой в его положении, лихорадочно пытается найти какой-то выход. Вот только что тут на его месте можно придумать? Совершенно пиковое положение…

– Что вам угодно? – неприязненно бросил Штепанек.

– Боже мой, – покачал головой Бестужев, – неужели вы решили притворяться идиотом?

– Я не собираюсь притворяться идиотом, – сказал Штепанек. – Я спрашиваю, что вам угодно?

– То есть как? – сказал Бестужев без улыбки. – Ну это уж, простите, наглость неописуемая… Если вы не страдаете резким выпадением памяти и не стали за время плавания идиотом, вы должны помнить, что совсем недавно подписали с неким крайне СЕРЬЕЗНЫМ ВЕДОМСТВОМ Российской империи крайне серьезный договор, по которому взяли на себя серьезные обязательства – и получили в виде аванса крайне серьезные суммы. Среди порядочных людей подобные обязательства принято исполнять. Вы же исчезли от своих, назовем вещи своими именами, нанимателей… Только не говорите, что вас похитили, связав по рукам и ногам, заткнули рот кляпом, сунули в мешок и увезли… Действительно, сначала вас и вправду похитили. Однако потом вы нашли с вашим похитителем общий язык и начали с ним сотрудничать совершенно сознательно. А там в силу известных обстоятельств обрели полную свободу действий – но даже не подумали к нам вернуться или хотя бы уведомить о себе, наоборот, преспокойно уехали в противоположном направлении. Вы действительно полагаете, что подобное поведение сходит с рук, когда в игре такие ведомства и такие деньги? Повторю еще раз: нужно выполнять условия договора, который вы подписали без малейшего принуждения, и получили огромный аванс…

– Вы меня обманули, – сказал Штепанек. – Заплатили сущие гроши.

– Завидую вашей раскованности… Для вас такие деньги – это «гроши»?

– Слава богу, нашлись люди, которые знали настоящую цену моим изобретениям и моему уму.

– Ах, вот оно как… – сказал Бестужев, ощущая, как в нем поднимается глухая неприязнь. – Что ж, случается в жизни, когда появляются новые участники сделки и предлагают больше… Но обязательства, господин Штепанек… Вы, простите, прямо-таки обязаны их выполнять. Наша сделка была заключена совершенно законно, ее никто не собирается прятать от общественности… на вас, повторяю, не оказывалось никакого нажима, вы согласились на определенные суммы добровольно и, как я помню, с нескрываемой радостью. Мы были с вами предельно честны и ожидали такой же честности по отношению к нам. Мы же не детскими играми занимались, в конце-то концов, а заключили серьезную коммерческую сделку. На нашей стороне будет любой суд…

– Вот и обращайтесь в любой суд, по вашему выбору, – отрезал Штепанек. – Что до меня, то я готов вернуть вам аванс в Нью-Йорке, весь, до последнего гроша. А далее можете судиться, сколько вашей душе угодно. Не собираюсь ни воспрепятствовать в этом, ни скрываться.

– Понятно, – сказал Бестужев. – Рассчитываете, что ваш новый наниматель с помощью высокооплачиваемых адвокатов затянет процесс сколь угодно долго?

– А разве это невозможно? – с полнейшим бесстрастием спросил Штепанек. – Я же говорю: аванс вы получите назад. Можете обращаться в любой суд, хоть в Америке, хоть в Старом Свете.

– Я вижу, вы уже получили неплохие юридические консультации…

– Какое вам до этого дело?

– Я состою на службе, как вы помните, – сказал Бестужев. – И, как военный человек, выполняю приказы скрупулезно.

– Вот и доложите о нашем разговоре. Могу я попросить вас выйти вон?

– Так-так-так… – сказал Бестужев. – Вы знаете, у меня накопился изрядный опыт общения с трудными клиентами… И я достаточно знаю жизнь, чтобы понимать: когда человек, как вы сейчас, выказывает железную непреклонность, его бесполезно уговаривать и упрашивать…

– Рад, что вы достаточно умны, чтобы понимать такие вещи.

Бестужев легонько вздохнул – все уговоры, он прекрасно понимал, и в самом деле оказались бы бесполезны. Как и напоминания о честности в делах. Инженера давно уже понесло, смешно напоминать сейчас о порядочности…

– Ну что же, – сказал Бестужев. – А вот достаточно ли умны, вы, чтобы понимать, в сколь печальном положении очутились?

– То есть?