Аргонавт

– Можете идти, – кивнул ему Бестужев. – Пойдемте и мы, инспектор, все благополучно разрешилось…

– А как быть с этим? – инспектор продемонстрировал внушительный пистолет кольтовской системы.

Бестужев, не колеблясь, забрал у него пистолет и протянул владельцу. Наклонившись к нему, сказал значительно и властно:

– Вы, кажется, успешно охраняли вашего подопечного? Можете продолжать с тем же усердием.

Тот уставился на него сердито, непонимающе, но пистолет тут же сграбастал и сунул под пиджак, где у него на хитроумных ремешках висело нечто вроде открытой кобуры.

Притворившись, будто не замечает вопросительного взгляда англичанина, он направился к следующей каюте. В голове отчего-то всплыл детский стишок: «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои…» Мимолетно усмехнувшись, Бестужев распахнул дверь.

С первого взгляда стало ясно, что здесь события разворачивались гораздо менее мирно: Луиза, сидя в кресле, метала пламенные взгляды так, словно всерьез полагалась испепелить ими всех и вся. Ее покойное положение в кресле было вызвано наверняка не ее собственными побуждениями, а исключительно тем, что матрос крепко держал ее за локти без особого почтения к прекрасному полу и роскоши первого класса. Офицер, стоявший поодаль, все еще зажимал щеку носовым платком – и, когда он его на миг отнял, Бестужев увидел на щеке длинные кровоточащие царапины. Судя по всему, мисс Луиза сдалась только после упорного сопротивления…

– Я вижу, у вас здесь были… инциденты? – поинтересовался Бестужев.

– О да, – флегматично откликнулся офицер. – Юная леди даже соизволила угрожать нам вот этим…

Он продемонстрировал Бестужеву небольшой крупнокалиберный «Бульдог», памятный еще по особняку очаровательной Илоны Бачораи, где Луиза из него лихо и метко расстреливала глиняные горшки. Не раздумывая, Бестужев забрал у него оружие и опустил себе в карман. В эмансипации женщин, по его глубокому убеждению, были и некоторые положительные аспекты, но не следовало доводить все до абсурда, чтобы взбалмошные юные особы разгуливали с заряженным оружием в ридикюле…

– Можете идти, господа, – сказал Бестужев. – Будьте так любезны передать капитану, что я вскоре нанесу ему визит…

Оставшись наедине с Луизой, он предусмотрительно встал подальше, чтобы и по его физиономии, не дай бог, не прошлись ухоженные коготки с безукоризненным маникюром. Луиза вскочила, пылая гневом, как древнеримская фурия:

– Отдайте револьвер!

– И не подумаю! – твердо сказал Бестужев. – Возможно, потом, когда вы будете сходить на берег…

– Что вы с ними сделали?

– Помилуй бог, да ничего, – сказал Бестужев, пожимая плечами. – Что, собственно, я мог с ними сделать и по какому праву? – Он постарался, чтобы в голосе звучали неподдельное разочарование и грусть. – Ваш инженер пребывает в добром здравии, а телохранитель вновь получил возможность бдить…

Он надеялся, что вид его сейчас по-настоящему убитый, осанка понурая, а весь облик исполнен того самого разочарования. В глазах Луизы помаленьку разгоралось торжество: она поверила, точно…

– Вот так вот, – сказала девушка триумфально. – Вам давно следовало понять, что эту игру я выиграла. Что вы такое придумали, чтобы привлечь на свою сторону экипаж? Надеюсь, не выдали нас за вульгарных карманников, которые украли у вас часы?

– Ну что вы, я никогда не позволил бы себе так с вами обращаться, мисс Луиза, – уныло ответствовал Бестужев. – И ничего я, собственно, не придумывал, я всего-навсего открыл им свое настоящее лицо…

– Ага! – сказала Луиза, не в силах сдержать торжествующую улыбку, форменным образом сиявшую на ее очаровательной юной мордашке. – Я с некоторых пор так и подозревала – что никакой вы не агент промышленников, а какой-нибудь государственный шпион… Только не выгорело, верно? У нас беспроигрышные позиции. Если вам что-то не по нраву, бога ради, обращайтесь в любой американский суд! Вам показать наши контракты?

– Не стоит, – сказал Бестужев. – Я так воспитан, что привык верить даме на слово… Старомодная порядочность, черт ее дери.

Испытующе глядя на него, Луиза поубавила торжества в звонком голосочке:

– Я против вас лично ничего не имею, вы очень симпатичный человек… Но ведь кто-то должен проигрывать, когда в игре несколько игроков?

– Пожалуй, если смотреть философски… – смиренно отозвался Бестужев. – Мне следовало бы сказать, что я сохраню о вас самые приятные воспоминания, но вы же понимаете, это будет заведомая неправда… Что ж, позвольте откланяться, как-то не особенно и хочется и далее служить предметом вашего торжества… Вот только имейте в виду: по кораблю болтаются посланцы того самого синдиката, которому ваш дядя решил насолить, они тоже намерены перекупить Штепанека…

– Не получится, – заверила Луиза. – Отдайте, наконец, револьвер, что за мальчишество!

– Берите уж, – поразмыслив, сказал Бестужев, протягивая ей оружие. – Всего наилучшего…