Аргонавтика

Бедный нем язык, а по жилам тонкий
Знойным холодком пробегает пламень,
Гул в ушах; темнеют, потухли очи;
Ноги не держат…

(Фр. 31, 10 сл. Лобель — Пейдж. Пер. В. Вересаева)

Ст. 20 сл. Тут, судьбе вопреки, Медея… — Медея думает о самоубийстве, как и в третьей книге (ст. 802–824). Она сама преодолевает свою слабость, а обязательная в эпической поэтике ссылка на вмешательство Геры становится неоправданной, так как противоречит характеру героини Аполлония.

Ст. 27 сл. Вырвала прядь густую… — Срезание пряди волос представляет собой очень древний обычай, символизирующий переход человека из одной возрастной стадии в другую (инициация). Мальчик становится отроком, отрок — юношей, юноша — мужчиной. Девочка становится девушкой, затем женщиной, женой и матерью. Этот обычай многократных смертей ради жизни в новом качестве отражен в многочисленных посвятительных надписях, подлинных и книжных. См.: Эсхил, Хоефоры, 198, Каллимах, фр. ПО, 51 Пфейффер. В данном случае отрезанная прядь волос Медеи означает вступление девушки в новую жизнь и тризну по девичеству. В рукописях сказано, что она «вырвала» прядь. Первым II. Маас предположил ошибку переписчика в архетипе и предложил чтение «срезала» . Обычай требовал срезать, а не вырывать прядь волос. В переводе оставлено рукописное чтение, так как с ним может быть связано состояние Медеи, ее нетерпение и экзальтация.

Ст. 35 сл. Словно пленница… — Сравнение юной Медеи с пленницей, захваченной из б огатого дома, еще не познавшей своей участи, но уже трепещущей перед хозяйкой, схолиаст объясняет невольным страхом Медеи перед ожидающей ее неизвестностью.

Ст. 4 1. Сами собой перед ней… — Двери, которые распахиваются сами собой, — одно из проявлений античной магии.

Ст. 46 сл. Нижний край хитона… — Хитоном, или туникой, называлось нижнее одеяние, на которое набрасывался плащ, в данном случае — покрывало.

Ст. 54 сл. Вдруг Титанида богиня… — Богиня луны Селена, дочь титана Гепириона, была сестрой Эос и Гелиоса (Гесиод, Теогония, 651). Ее возлюбленный, прекрасный юноша Эндимион, был героем сказаний Элиды и Карий. Миф называл его охотником или пастухом, которого боги погрузили в вечный сон, и он спал в гроте горы Латма в Карий. Туда каждую ночь на свидание с ним спускалась Луна-Селена. Предание о Эндимионе имеет несколько версий. По Гесиоду, он был наказан из-за любви к Гере (Теогония, 651). У Сапфо его погрузила в сон влюбленная в него Селена (фр. 199, Лобель — Пейдж). Именно эта версия стала впоследствии основной (Аполлоний, Феокрит, Аполлодор, Квинт Смирнский и другие).

Ст. 57 сл. «Видно, не я одна…» — Монолог Селены предваряет драматическую сцену бегства Медеи и всех последующих событий. Поэтому здесь очень уместен его комический колорит. Подобно образам Геры, Афины и Афродиты, образ Селены снижен в традициях антропоморфизации мифов, типичной для всей эллинистической идеологии, литературы и искусства.

Процедура ворожбы и приготовления зелий всегда требовала полной тьмы, что давало возможность Селене покидать небо и скрываться в гроте Эндимиона. В это время над ней и смеялась Медея. Теперь Селена чувствует себя отмщенной и сама смеется над Медеей.

Ст. 70 сл. В сумерках голосом громким… — Нерешительность и стыд заставляют Медею обратиться к младшему из своих племянников.

Ст. 94 сл. Зевс Олимпиец пусть сам… — Ясон обещает Медее законный брак с ним и скрепляет свое обещание клятвой. Здесь важна эта клятва, обращенная к Зевсу Хранителю клятв, как социально юридическая гарантия.

Ст. 133. Кавказское море — Черное море.

Ст. 139 сл. Быстро взвиваются к небу… — Рассказ о драконе имеет отдаленное сходство с текстом «Илиады» (XX, 5).

Ст. 143 сл. Голосом сладким взывая… — Древние считали Сон братом Смерти, ее близнецом, обитающим в подземном мире (Гомер, Илиада, XVI, 672; Гесиод, Теогония, 211). Овидий (Метаморфозы, XI, 592) поселяет его в стране киммерийцев, в тихой и темной пещере, где его постоянно окружают грезы. Поэтому Медея вместе со Сном призывает богиню ночную, т. е. Гекату.

Ст. 154. Тут Медея, сломав можжевельника ветку… — В античности можжевельник наделялся различными целебными средствами, в частности, его считали средством против змеиных укусов (Никандр, Средства от укусов, 584; Плиний, Естественная история, 24, 54).