Аргонавты

Тут Корее, который до той минуты так храбрился, вышел за двери и свалился ничком, почти без памяти. Аид продолжил:

Слушай ты, неразумный человек! За твои малые заслуги дарована была тебе несравненная радость: на краткий срок приютить в своем доме малышку Скиллу. Ты хорошо заботился о ней, и за это тебе в изобилии посылалось золото. Скажи сам, разве ты теперь так живешь, как раньше? Во искупление давнего греха, совершенного твоей приемной дочерью, Скилла обречена была некоторое время жить в доме такого ничтожного человека, как ты. Грех ее теперь полностью искуплен, и я пришел, чтобы забрать ее назад, в царство теней. Странно, что вы так полюбили друг друга, такие разные и непохожие существа. Но все равно: напрасны все твои слезы и жалобы! И лучше по-хорошему отдай нам немедленно лучезарную Скиллу!

Ты говоришь, всемогущий Аид, что моя драгоценная девочка была послана в мой дом на самый краткий срок,- возразил Корее.- Возможно ли это? Уже два десятка лет с лишним я пекусь о ней, как о своей родной дочери... А может... Может, ты ищешь какую-нибудь другую девушку и другого Кореса? - И, чуть осмелев, старик прибавил: - А моя Скилла лежит тяжело больная в постели и не может выйти из дома.

Но Аид будто и не слышал Кореса. Призвав к себе своих спутников, он громогласно возвестил:

Скорее же, торопись, Скилла! Не можешь ты дольше оставаться в здешнем нечистом месте. Терпение мое кончается, выходи!

И вдруг все запертые двери распахнулись настежь сами собою. Замки раскрылись и упали, окна отворились, впустив в покои прохладный ночной ветер, все оружие, которое еще оставалось в руках иных воинов, вырвалось само из рук хозяев и улетело, рассыпаясь мелким дождем стрел, далеко в горы. И, освободившись из объятий матери, Скилла вышла из дома пред очи Аида. Старуха, не в силах удержать ее, только испуганно смотрела на богов, обливаясь безмолвными слезами. Бедный Корее, распластавшись по земле, тоже плакал в бессильном отчаянии. Девушка подошла к отцу и сказала ему:

Ах, мои родные, если бы вы знали, как я не желаю этой разлуки, как я скорблю о своей несчастной участи безропотной жертвы, но против своей воли я должна вас покинуть. Прошу вас простить меня и проститься со мной, не помня зла. И ты, мама,- обратилась она к Бавкиде,- ты тоже не унывай и думай лишь о хорошем: ведь его так много было у нас. Вспоминайте меня чаще и вам не будет так одиноко.

Что ты, разве мы в силах с тобой проститься? Горе наше слишком велико! Что же с нами теперь будет? Ты покидаешь нас и уносишься в царство теней... Ах, возьми и нас с собою!

Скилла стояла возле старика, не зная, на что решиться. Ее сердце терзала такая горькая печаль, так застили ей глаза подступающие слезы, что, обессиленная горем, девушка едва стояла на ногах.

Постойте,- сказала вдруг она,- я напишу письмо вам в утешение. Когда будете грустить или просто захотите вспомнить меня, смотрите на него. Пусть оно послужит вам дорогой памятью обо мне.- И, дав волю слезам, она выводила непослушной рукой такие строки: «Если б я родилась в вашем доме, если бы местом моего появления на свет была земля, этот остров, омываемые морскими волнами берега, эти горы и равнины, эта удивительная поднебесная тишина и прелесть, то никогда не покинула бы я эту землю и не рассталась с вами, а с радостью бы делила с моими родителями и горе, и счастье. И уж, конечно, я бы ни за что на свете не покинула бы вас! Но увы! Как часто то, чего мы желаем всей душой, неосуществимо. И как бы я не молила богов даровать жизнь на земле, они не изменят своей воли. Сейчас я сброшу платье, которое носила в вашем доме и оставлю тут, как память обо мне. В ясную ночь выходите глядеть на луну, посылайте молитвы милосердной Персефоне и вспоминайте меня». Закончив писать прощальное послание, Скилла обратила свой взор к Аиду, который давно уже выражал нетерпение. По всему было видно, что происходящее нисколько его не трогает, а, напротив,- раздражает. Резким движением указал он на поклажу, что была в руках у Гермеса-Психопомпа: ларец с прозрачным одеянием для царства теней и узкий сосуд, наполненный доверху чудодейственной водой из реки забвения Леты. Отпивая глоток за глотком эту воду, человек постепенно забывает свое земное существование, земные мысли и чувства.

Испей целительного напитка, дева! - возвестил владыка подземного мира.- Ты вкушала нечистую земную пищу и не можешь быть здорова. Ты узнала, что такое людское страдание, и сердце твое укушено отчаянием. Испей и все пройдет, как не бывало.- С этими словами Аид поднес сосуд с чудесным напитком к устам девушки. Она в нерешительности отшатнулась назад, затем лишь пригубила воду... И взмолилась вновь:

О, погоди еще немного, всемогущий бог! Когда я выпью содержимое этого сосуда и надену прозрачное платье, умрут во мне все человеческие чувства, это так, но я должна написать прощальные слова еще одному человеку.

Аид и его подданные устали выжидать и негодующе воскликнули:

Что ты медлишь попусту, Скилла!

Но вкусив сострадания к ближнему, девушка уже не боялась богов: