Аргонавты 98-го года

Снова с болью в сердце я справился о Берне и ее дедушке. Близнец номер первый заявил, что они оба погребены под обвалом. У меня занялось дыхание и я почувствовал неожиданную слабость.

- Нет, - сказал близнец номер второй, - старик погиб, но девушка спаслась и почти обезумела от горя.

Снова я рванулся вперед. Группы людей раскапывали убитых. От времени до времени лопата натыкалась на руку или череп. Поднимался крик, и изуродованный труп вытаскивался. Я снова начал расспрашивать. Усердно копавший человек приостановил свою работу. Это был на вид придурковатый парень, и глаза его своим блеском напоминали сову.

- Да, это, должно быть, старик с бородой, которого они выкопали раньше из более низкой части обвала. Родственник его, по имени Винкельштейн вызвался позаботиться о нем. Его унесли вон в ту палатку. Никого не подпускают близко. - Он указал на палатку на склоне горы. И я с тяжелым сердцем направился туда. Бедный старик, такой ласковый, такой благородный, со своей мечтой о золотом сокровище, которое должно было принести счастье другим. Это было жестоко, жестоко!

- Что вам здесь нужно, убирайтесь к черту! - Слова сопровождались рычанием.

Я удивленно оглянулся вокруг. У входа в палатку, весь ощетинившись, как сторожевой пес, стоял Винкельштейн.

Глава IX

Я остолбенел на минуту, ибо совсем не ожидал такого «ласкового» приема.

- Убирайтесь отсюда! Вы не нужны здесь. Проваливайте! Брысь!

Я почувствовал, как дикая злоба поднялась во мне. Я измерил его глазами и решил, что легко осилю его.

- Я желаю, - сказал я твердо, - увидеть тело моего старого друга.

- Вы желаете, неужели? Ну, так можете желать сколько влезет, тем более, что здесь нет никакого тела.

- Вы лжец, - сказал я, - но не стоит тратить слов на вас. Я войду во что бы то ни стало. - С этими словами я внезапно схватил его и с силой отбросил в сторону. Он зацепился ногой за один из канатов палатки и растянулся, поблескивая в мою сторону злыми глазами. - А теперь, - сказал я, - у меня есть ружье, и если вы попробуете устроить мне какую-нибудь пакость, я пристукну вас так быстро, что вы не успеете даже сообразить, что с вами случилось. Внушение подействовало. Он поднялся на ноги и последовал за мной в палатку, как воплощение бессильной злобы. На полу лежал длинный предмет, покрытый одеялом. Со странным чувством невольного ужаса я поднял покрывало. Под ним был труп старика.

Он лежал на спине и не был лишен, как многие другие, подобия человека, хотя все же был достаточно страшен со своим посиневшим лицом и открытыми выкатившимися глазами. Отчего его пальцы были стерты до костей? Он, должно быть, отчаянно боролся голыми руками, чтобы карабкаться. Я никогда не забуду этих скрюченных, лишенных ногтей пальцев. Я ощупал его поясницу. Ха! Пояс с деньгами исчез.

- Винкельштейн, - сказал я, повернувшись неожиданно к маленькому еврею, - этот человек имел при себе две тысячи долларов. Куда вы девали их?

Он сильно вздрогнул. В глазах его появилось выражение страха. Оно исчезло, и лицо его исказилось яростью.

- У него ничего не было, - взвизгнул он, - у него не было медного гроша. Он не что иное, как старый нищий, которого я таскал за собой, чтобы он играл на скрипке. Он в долгу у меня. Будь он проклят. А вы-то тут при чем, вы, паршивый нахал, который смеет обвинять почтенного человека в том, что он обкрадывает трупы.

- Я был другом покойника. Я и сейчас друг его внучки. Я хочу восстановить справедливость. Этот человек носил на себе две тысячи долларов в поясе. Это принадлежит теперь девушке. Вы должны это отдать, Винкельштейн, или…

- Докажите это, докажите это, - суетился он. - Вы лжец, она лгунья, вы все шайка лгунов, старающихся очернить почтенного человека. Я утверждаю, что у него никогда не было денег, и если он когда-либо говорил это - он лжец.

- О, подлая гадина, - воскликнул я, - это вы лжете. Я с удовольствием заткнул бы вашу грязную глотку, но я не отстану от вас, пока вы не выкашляете назад эти деньги. Где Берна?

Он сразу успокоился.

- Ищите ее, - засмеялся он ядовито, - ищите ее сами и убирайтесь с глаз моих как можно скорей. - Я увидел, что он нащупал мое слабое место, и, погрозив ему на прощанье, вышел.

В одной из соседних палаток находился ресторан, куда я направился, чтобы выпить чашку кофе. Я расспросил прислуживавшего мне человека, жирного веселого малого, относительно девушки. Да, он знал ее. Она жила вон в той палатке с мадам Винкельштейн. Говорят, что она ужасно убивается по старику бедная девочка.

Я поблагодарил его, проглотил свой кофе и направился к палатке. Пола была спущена, но я постучал о парусину и тотчас же увидел мрачное лицо Мадам. Увидев меня, она сделалась еще мрачнее.

- Что вам нужно? - спросила она.

- Я хочу видеть Берну, - ответил я.