Аргонавты 98-го года

― Да, я получил около пятидесяти писем на нас троих. Оказалось около дюжины для меня, полдюжины Для вас, Джим, и остальные для вас, старый шут.

Я протянул Блудному Сыну около двух дюжин писем.

Я со сладострастием растянулся на своих нарах и начал перечитывать письма. Некоторые были от мамы, некоторые от Гарри. Они были глубоко заинтересованы моими восторженными рассказами о стране, хотя все еще не могли примириться с жизнью, которую я вел. Однако теперь они были настроены менее строго. Я чувствовал себя подкрепленным, возбужденным, радостным, и, лежа на своих нарах, прислушиваясь к веселому потрескиванию огня, плавал в мурлыкающей дремоте полного довольства. Вдруг я вспомнил что-то.

― Послушайте, ребята, я забыл рассказать вам. Я встретил Мак Криммона у ручья. Вы помните его ― Полукровка. Он справлялся о вас обоих и сказал, что хочет повидать вас по выгодному для нас делу. Он придет сегодня вечером… Что случилось, Джим?

Джим был бледен и с ужасом смотрел на одно из полученных писем. Его лицо изображало муку. Не отвечая, он встал и опустился на колени около своей постели. Он глубоко вздыхал. Однако постепенно лицо его снова приняло спокойное выражение, и я заметил, что он молится. Когда он поднялся и вышел, я последовал за ним.

― Скорбные вещи, старина?

― Я получил письмо, которое перевернуло меня. Я в ужасном положении. Если когда-либо мне нужна была поддержка и указание, то это именно теперь.

― Вы узнали что-нибудь о том человеке?

― Да, это он, точно. Это Мошер. Я все время подозревал это. Вот письмо от моего брата. Он пишет, что Мошер без сомнения и есть Мозли.

Его глаза были грозны, лицо трагично в своей скорби.

― О, вы не знаете, как я боготворил эту женщину, верил ей, готов был прозакладывать свою жизнь за нее, а она, пока я добывал для нее деньги, порвала все и ушла с этим ползучим гадом. В прежние дни я разорвал бы его на куски, но теперь… ― Он застонал, как безумный.

― Что мне делать, что мне делать? Добрая Книга велит прощать врагам, но как я могу простить такое зло. А моя бедная девочка! Он бросил ее, толкнул на улицу. Уф я был бы способен убить его медленной пыткой и пожирать глазами его муки, но я не могу, неправда ли?

― Нет, Джим, вы ничего не должны делать. Отмщение принадлежит Господу.

― Да, я знаю, я знаю. Но это тяжело, о, как тяжело! О моя девочка, моя девочка!

Слезы оросили его щеки. Он опустился на бревно и зарыл лицо руками.

― О, боже, поддержи меня в этот час испытания!

Я не знал, как подбодрить его. В это время мы увидели Полукровку, поднимавшегося по тропинке.

― Войдите лучше, Джим, ― сказал я, ― и послушайте, что он скажет.

Глава XVI

Мы удобно усадили Мак Криммона. У нас не было виски, но мы угостили его горячем кофе, который он выпил с большим удовольствием, затем скрутил папиросу, зажег ее и значительно посмотрел на нас. На его смуглом лице отражались бесстрастие индейца и хитрость шотландца. Джим успокоился и спокойно наблюдал. Блудный Сын навострил уши, приготовившись слушать, и у всех нас было такое чувство, будто мы достигли поворотного пункта в нашей судьбе. Полукровка, не теряя времени, приступил к делу.

― Вы мне нравитесь, ребята. Вы честны и ничего не боитесь. Вы хорошие работники и притом не пьяницы. Это главное. Теперь перейдем прямо к делу. Я старательствовал, работал в Каесьяре и Карибу и смыслю кое-что в этом ремесле. Теперь я пронюхал славное дело. Не знаю, насколько именно оно выгодно, но готов поклясться, что это лакомый кусочек. Быть может в нем десять тысяч, а может быть, и сто десять. Это будет игра. И мне нужны партнеры, партнеры, которые работали бы, как молния, и держали языки за зубами. Подходит ли это вам?

― Это как будто с нас снято, ― сказал Блудный Сын. ― Мы то, что вы ищите. И, если предложение придется нам по вкусу, мы с вами.

― Так слушайте. Вам известно, что Полярная транспортная компания владеет участками на верхней Бонанце, месяц тому назад я работал на них. Мы спускались вниз приблизительно на двадцать футов и рылись там. Они поставили меня работать на штольне. Со стволов постоянно текло и это было очень опасно. До тех пор мы еще не находили золотоносного песка и заведующий промыслами хотел, чтобы мы спустились еще немного глубже. Было решено забросить шахты, если нам не удастся найти ценный песок через несколько футов.

Итак, однажды утром я спустился вниз и стал счищать пепел от костра. Первый удар моей кирки об оттаявшую почву заставил меня подскочить, вытаращить глаза, остолбенеть. Я с трудом мог собрать мысли, ибо здесь как раз предо мной была самая богатая россыпь, какую я когда-либо видел.

― Не может быть? Вы уверены?

― Так вот, ребята, как верно то, что я жив сейчас, так верно и то, что самородков там было как изюму в рождественском плум-пудинге. Я видел желтый блеск в том месте, где кирка дотронулась до них, и чем дольше я смотрел, тем большее количество их бросалось мне в глаза.

― Господи! Что же вы сделали?