Аргонавты Времени

Такова история, записанная мною со слов Хэррингея. В доказательство он предъявил небольшой холст размером 24 на 20 дюймов, покрытый бледно-зеленой эмалевой краской, и клятвенно заверил меня, что его рассказ – сущая правда. Правда и то, что он до сих пор не создал ни одного шедевра – и, по мнению его близких друзей, едва ли когда-нибудь создаст.

1895

Примирение

Перевод А. Круглова.

Темпл не провел у Финдли и пяти минут, как ощутил былую неприязнь, а смертельная обида вспыхнула в памяти с новой силой. Однако данное себе рождественское обещание помириться заставляло сохранять фальшивое дружелюбие, на которое хозяин дома отвечал с такой готовностью. Они болтали о том о сем, всячески обходя стороной ту давнюю ссору. Поначалу Темпл говорил в основном о своих путешествиях. Он стоял между камином и шкафчиком с коллекцией минералов, примостив стакан с виски на каминной полке, а Финдли слушал, сидя в кресле, отодвинутом от рабочего стола, на котором был разложен десяток крохотных черепов ежей и землероек – предмет его нынешних трудов.

Гость мельком посмотрел на них и внезапно прервал начатый было рассказ о Западной Африке:

– А ты, должно быть, неплохо продвинулся, пока я странствовал?

– Да так, долблю потихоньку свою науку.

– Метишь в Королевское общество[83] и все такое прочее? Понятно. Как мы мечтали… сколько же это лет назад?

– Пять, со времен студенчества.

Темпл окинул комнату взглядом, на миг задержав его на округлом желтовато-сером предмете в углу возле двери.

– Все те же пухлые тома и фолианты, разве что их прибавилось, все тот же запах старых костей… и анатомические препараты – все те же? Там, на подоконнике? Похоже, научная слава тебе и жена, и любовница.

– Да какая у нас слава, – отмахнулся Финдли. – В лучшем случае назовут авторитетом в области сравнительной анатомии.

– Что ж, скромность украшает. Не женишься – не переменишься.

– Пожалуй, – искоса глянул Финдли.

– Если вдуматься, что еще надо для счастья? Только мне это не подходит. Не греет… Послушай-ка! – Темпл снова посмотрел в угол. – Должны же быть какие-то рамки и для ученого сухаря. Как можно подпирать дверь человеческим черепом! – Он быстро пересек комнату и поднял желтоватый предмет.

– Каким еще черепом? – с недоумением переспросил Финдли. – Ах, это! Бог мой, да какой же это череп! Ты что, все позабыл?

– Да нет, теперь вижу. – Вернувшись к камину, Темпл с любопытством принялся вертеть предмет в руках. Массивная кость размером в три сжатых кулака напоминала по форме луковицу жилетных часов. – Что за штуковина такая?

– Неужто не узнаешь? У тебя и впрямь неважная память, – рассмеялся Финдли чуть натужно. – Это же ушная кость кита.

– А, понятно. – В голосе Темпла появилась скука. – Так и есть, слуховая булла[84]. Да, я многое забыл. – Он повернулся и положил кость на шкафчик рядом с гантелями. – Если ты всерьез насчет мюзик-холла, – продолжал он, возвращаясь к дружескому приглашению Финдли, – то я к твоим услугам. Боюсь только, староват я для подобных развлечений – сто лет там не бывал.

– Ну так мы для того и встретились, чтобы оживить нашу юность!

– Угу, и похоронить ошибки ранней зрелости… Ладно, как пожелаешь, мюзик-холл так мюзик-холл. Простые удовольствия будут в самый раз – к чему лишний трагизм?

Когда хозяин и гость вернулись в кабинет, маленькие часы на каминной полке, циферблат которых был едва различим в полумраке, уже показывали половину второго ночи. В комнатке, полной книг и костей, ничто не изменилось, только усердная служанка наведалась пару раз – подбросить угля в камин, опустить жалюзи и задернуть шторы. В тишине слышалось лишь тиканье часов. Багровые отсветы каминного огня разгоняли тени на потолке и выхватывали из мрака причудливые очертания черепов и костей на стенных полках. Наконец тишину нарушили щелчок замка, стук наружной двери и неверные шаги в коридоре. Затем открылась дверь в комнату, и мерцание камина осветило две мужские фигуры.

Темпл вошел первым, в расстегнутом пальто, глубоко засунув руки в карманы брюк, загорелое лицо раскраснелось от выпивки. Он был немного озадачен, обнаружив себя в компании Финдли: рождественское обещание давно растворилось в алкоголе, и одурманенный мозг ударился в неуместные воспоминания. Сразу направившись к камину, Темпл застыл на фоне багрового сияния неправдоподобно контрастным черным силуэтом, глядя на огонь.

– В самом деле, – пробурчал он, – глупо было ссориться из-за такой ерунды. Чертовски глупо!

Финдли подошел к рабочему столу и стал нашаривать спички. Руки у него подрагивали.

– Моей вины в том не было… – начал он.

– Ну конечно! Ты же никогда ни в чем не виноват… Финдли-который-всегда-прав!

Хозяин тем временем сосредоточил внимание на лампе, пытаясь выкрутить фитили неверными пальцами; один фитиль застрял, другой пылал факелом. Управившись с ними наконец, Финдли повернулся к гостю.

– Снимай пальто, старина, выпей еще виски… Нет, ну не прелесть ли та девчонка в длинных юбках – как лихо отплясывала, а?

– Вот глупцы! – продолжал Темпл, не слушая. – Что? – обернулся он.