Аргонавты Времени

Мистер Фотерингей стоял, вытянув вперед указательный палец и сдвинув брови, как человек, ожидающий неминуемого катастрофического падения. Велосипедист, сидевший ближе всех к лампе, пригнулся и перепрыгнул через барную стойку. Все так или иначе повскакивали с мест. Мисс Мэйбридж обернулась и вскрикнула. В течение трех секунд лампа продолжала висеть неподвижно. Потом послышался слабый возглас, выдававший умственное напряжение мистера Фотерингея: «Я больше не могу ее удерживать!» Он, шатаясь, отступил назад, и перевернутая лампа вдруг вспыхнула, ударилась об угол стойки, отлетела вбок, рухнула на пол и погасла.

К счастью, в ней имелся металлический резервуар, иначе в баре неизбежно возник бы пожар. Первым заговорил мистер Кокс, заявивший (за вычетом не относящихся к делу междометий), что Фотерингей – дурак. Тот не находил в себе сил оспаривать даже столь категоричное утверждение. Он был безмерно удивлен случившимся. Дальнейший разговор нисколько не прояснил ни сути инцидента, ни роли в нем мистера Фотерингея; все дружно поддержали мистера Кокса, притом с большой горячностью. Они наперебой обвиняли Фотерингея в том, что своей глупой выходкой он выставил себя безрассудным нарушителем общественного спокойствия и безопасности. Совершенно сбитый с толку, он был готов согласиться с ними и почти не протестовал, когда ему предложили покинуть трактир.

Он шел домой, охваченный лихорадочным возбуждением; воротник его пальто был смят, глаза саднило, уши пылали. Каждый из доброго десятка уличных фонарей, попавшихся ему на пути, он окидывал подозрительным взглядом. И, только оказавшись в одиночестве в маленькой спальне своей квартиры на Черч-роу, мистер Фотерингей смог толком восстановить в памяти происшедшее и задал себе вопрос: «Что это, черт побери, такое было?»

Он снял пальто и ботинки и уселся на кровать, засунув руки в карманы. Уже в который раз он повторял в свое оправдание: «Я не хотел, чтобы эта треклятая штуковина перевернулась», как вдруг вспомнил, что, отдавая приказание лампе, невольно пожелал, чтобы оно исполнилось; а когда лампа зависла в воздухе, он почувствовал, что способен удержать ее там, хотя понятия не имел, каким образом это можно сделать. Мистер Фотерингей не отличался философским складом ума, в противном случае он непременно задумался бы над пресловутым «невольным желанием», касающимся одного из самых сложных аспектов учения о свободе воли; но все же мысль о чем-то подобном смутно мелькнула в его сознании. От нее (следуя, скажем прямо, какой-то не вполне ясной логике) он пришел к решению проверить свои интуитивные догадки опытным путем.

Он уверенным жестом протянул руку к свече и, хотя и чувствовал себя глупо, мысленно сосредоточился на ней. «Поднимись», – приказал он. В следующий миг его неуверенность исчезла. Свеча воспарила, на какой-то головокружительный момент повисла в воздухе и затем со стуком упала на туалетный столик, оставив глотавшего ртом воздух мистера Фотерингея в темноте, которую нарушало лишь постепенно меркшее тление фитиля.

Какое-то время мистер Фотерингей неподвижно сидел в темноте.

– Все-таки сработало, – произнес он наконец. – Но ума не приложу, каким образом.

Он тяжело вздохнул и порылся в карманах, ища спички. Не обнаружив их, он встал и принялся ощупывать поверхность столика.

– Мне нужна спичка, – проговорил он.

Он взялся за пальто, но и там спичек не оказалось. Тут его осенило, что чудеса возможны и со спичками. Вытянув вперед руку, он грозно уставился на нее в темноте.

– Пусть в этой руке появится спичка! – повелел он.

Он ощутил, как что-то легкое упало ему на ладонь, и его пальцы сжали спичку.

После нескольких безуспешных попыток зажечь ее мистер Фотерингей понял, что она безопасная. Он отшвырнул ее, но ему тотчас пришло в голову, что он может приказать ей загореться. Мистер Фотерингей так и сделал, и спичка вспыхнула на салфетке, лежавшей на столике. Он поспешно схватил ее, но она погасла. Почувствовав в себе скрытые возможности, он нащупал свечу и вставил ее в подсвечник.

– А ну-ка, зажгись! – скомандовал мистер Фотерингей; свеча незамедлительно воспламенилась, и он увидел в покрывавшей туалетный столик скатерти черную дырочку, из которой вился дымок. Он переводил взгляд с дырочки на фитилек и обратно, а потом поднял голову и встретился глазами с собственным отражением в зеркале. С его помощью мистер Фотерингей некоторое время вел безмолвную беседу с самим собой.

– Ну и что ты теперь думаешь о чудесах? – спросил он наконец у своего зеркального двойника.