Аргонавты вселенной

Он лежал навзничь у стены. Лоб был окровавлен; очевидно, при падении Горянский ударился о что-то…

Елена прислушалась — он чуть слышно дышал… Сердце ее забилось от радости.

Она подошла к маленькому шкапчику, где, по указанию Горянского, должна была быть аптечка, и достала склянку с нашатырным спиртом…

После довольно длительных стараний Горянский был приведен в чувство.

Он оглянулся безумно, очевидно, еще не придя в себя, и с трудом приподнятый Еленой был посажен на диван. Она обмыла ему ранку и перевязала полотенцем лоб.

— «Елена, ты?! Где — мы? — Почему так болит голова?» — прошептал он изумленно.

И вдруг, взглянув случайно на двигатель и, очевидно, вспомнив все происшедшее, сказал громко и энергично:

— «Ну, и надо же быть таким ослом, как я! Мало того, что не встал в ванну, но еще передвинул рычаг на целых полмиллиметра больше, чем следовало! — Нужно удивляться, как это мы остались в живых!

— Кретин я — непроходимой крепости!.. Чемберт вот никогда бы не сделал такой глупости!..

— Бедняжка! — привлек он Елену к себе, — ты сама, верно, чуть жива и еще заботишься обо мне!..

— Ты вся вымокла в ванне! — Пойди в соседнюю каютку, переоденься…»

— «Сейчас, милый! — отозвалась Елена, — я так испугалась, увидев тебя на полу! — Мне показалось, что ты мертв!..

— Володя! Милый! — Мне так странно, что мы с тобой сидим сейчас здесь вдвоем в этой уютной маленькой кабинке!

— Мне все кажется, что это — сон…

— Неужели мы, действительно, в ракетке?

— Может быть мы умерли и это — тот свет?!»

— «Нет, милая, — возразил Горянский, улыбаясь, — на том свете не бывает плюшевых диванов и потом там вряд ли можно набить такую основательную земную, то есть, виноват, ракетную шишку, как у меня!.. — Он притронулся ко лбу.

— Нет, мы на самом деле теперь — в ракете, которая стала маленькой самостоятельной планетой, и, смеясь над земным притяжением, мы с безумной скоростью мчимся к луне, моя маленькая женка! — он взглянул на часы и на показатель скорости…

— Тридцать пять минут прошло с момента нашего отправления… Мы уже выходим из пределов земной атмосферы, мы висим над землей на высоте пятисот верст…

— Смотри, Елена, какой чудный, какой необыкновенный вид!» Он кинулся к нижнему окну, — увлек за собой Елену, распахнул, чтобы лучше видеть, нижнюю боковую ставню нажатием кнопки. Вид, действительно, был величественный: земля, обращенная к ним одним из своих полушарий, медленно вращалась, как гигантский титанический глобус: ракета, вышедшая из атмосферы силой реактивного двигателя, самостоятельно двигалась в пространстве, не участвуя во вращении земного шара вокруг своей оси; и поэтому они могли наблюдать суточное вращение земли…

— «Володя, — воскликнула Елена в восторге, — какая прелесть! — Я никогда не думала, что путешествовать в ракете будет так интересно!»

Шар земной, немного похожий на сплющенное по концам яйцо, медленно вращал свои тяжелые мохнатые бока… Медленно проплывали океаны и материки… Контуры Африки раскинулись резко и отчетливо, как на карте.

Громадное тело земли поворачивалось, как живое. Елене казалось, что перед ней вырисовывается таинственный механизм вселенной…

— «Однако, пора увеличивать скорость!» — сказал Горянский, отрываясь от окна.

Он взглянул на хронометр, висевший на стенке, и передвинул рычаг еще на полмиллиметра.

Вращающаяся громада земли сразу стала заметно уменьшаться.

— «Сорок пять минут прошло, — сказал Горянский. — Когда пройдет час, то раздастся сигнальный звонок; каждый час нашего пребывания в пространстве будет отмечаться особым сигналом; мы висим сейчас на высоте свыше тысячи верст; и идем со скоростью одной версты в секунду…

— Помнишь, Елена, мои объяснения на острове, в эллинге «Победителя», когда я еще все хотел отнимать по рублю?»

— «Помню!» — откликнулась Елена с окна.

— «Так вот мы теперь, наоборот, будем отнимать, а прибавлять скорость, пока наш «Победитель» не разовьет нужные нам десять верст в секунду; но только мальчик в школе может ошибиться при решении задачи; в крайнем случае злостный математик ему влепит кол, каковые я каюсь, получал сам нередко в гимназии; — а если я переведу слишком сильно вот этот рычаг и перейду, например, сразу от одной версты к пяти или же к восьми, то мы с тобой срочно отправимся в лучший мир… Ты помнишь, что произошло несколько минут назад с нами, когда я погорячился и увеличил скорость лишь в полтора раза: еще немного… и мы бы погибли!..

— Да, ошибаться нельзя: нас экзаменует строжайший экзаменатор — смерть!

— Скорость можно лишь очень медленно увеличивать и очень медленно замедлять потом, отнимая понемногу, как в моем примере…

— Итак, моя женка, мы с тобой сейчас — пассажиры, и команда, и капитаны космического междупланетного корабля, граждане маленького самостоятельного небесного тела. У нас тоже есть атмосфера, но только она внутри, а не снаружи, как у земли; и мы не вращаемся вокруг своей оси, что было бы весьма неудобно, — только потому, что этому препятствует специальное устройство нашего реактивного прибора.