Аргументация в речевой повседневности

Со временем в рамках дискурс-анализа были разработаны такие понятия, как коммуникативная компетенция — умение строить эффективную речевую деятельность и эффективное речевое поведение в соответствии с нормами социального взаимодействия, принятыми в конкретном этносе (Седов 2004), коммуникативная координация — личностные особенности выстраивания отношений с партнером по коммуникации (Борисова 2001), речевой типаж — квант переживаемого знания о типичном представителе общества, языковая личность, рассмотренная в аспекте типизированного лингвокультурного своеобразия коммуникативного поведения (Карасик 2005; Дмитриева 2007), речевой портрет — совокупность наиболее показательных особенностей речевого поведения конкретного носителя языка (Седов 2004). Во многом благодаря достижениям дискурс-анализа стало возможным развитие такого прикладного направления, как юридическая лингвистика (Голев 1999, 2000, 2007), одной из центральных проблем которой является проблема расхождения в толковании и использовании в социальном и институциональном взаимодействии юридических терминов собственно юристами, с одной стороны, и обычными носителями языка в их повседневной речевой практике, с другой стороны. В связи с юрислингвистикой следует, на наш взгляд, упомянуть в качестве одного из практических аспектов изучения речи с позиций дискурс-анализа получающую все большее развитие процедуру лингвистической экспертизы, когда на основании анализа речевого поведения личности делаются выводы, имеющие юридическую силу (Касьянюк 2007; Галяшина 2007).

Теория речевых актов. В концепции речевых актов как совокупности пропозиционального содержания и иллокутивной силы (Остин 1986; Austin 1962) получил своеобразное воплощение развивавшийся в недрах русской школы психолингвистики тезис о неразрывности связи между речевой деятельностью и другими видами деятельностной активности человека (Выготский, Леонтьев, Лурия): «Речевая деятельность – это некоторая абстракция, не соотносимая непосредственно с классическими видами деятельности, не могущая быть сопоставленной с трудом или игрой. Она – в форме отдельных речевых действий – обслуживает все виды деятельности, входя в состав актов трудовой, игровой, познавательной деятельности. …Речь не замкнутый акт деятельности, а совокупность отдельных речевых действий, имеющих собственную промежуточную цель, подчиненную цели акта деятельности, в который они входят, и побуждаемый общим для этого акта деятельности мотивом» (Леонтьев 1997: 26). Введение в структуру речевого акта таких составляющих, как иллокутивная цель и перлокутивный эффект (Серль 1986; Searle 1972, 1985) вывело на первый план воздействующую функцию речевого произведения: желание изменить или определенным образом направить поведение партнера – важнейший мотив элементарного действия говорения, сочетающего в себе также элементы расчета и стратегической деятельности. Понятие иллокутивного вынуждения, лежащее в основе выделения минимальной диалогической единицы (Баранов, Крейдлин 1992), продолжает данную тенденцию, акцентируя внимание на том, что сцепление реплик в обычном и повседневном диалоге происходит за счет того, что одна реплика вынуждает другую. Интенция говорящего как важнейший мотив отбора языковых средств оформления высказывания, типа речевого акта, рассматривается в рамках методики интент-анализа (Павлова 1997; Ушакова 1997).

Теория речевых жанров. С позиций генристики, использующей в качестве основополагающего тезис о том, что речевая деятельность есть наиважнейший способ осуществления социального взаимодействия, пристальному анализу подвергаются, прежде всего, разнообразные вербальные формы, в которые облекаются различные типы данного взаимодействия (Седов 2004; Гольдин 2007; Дементьев 2006, 2007; Шмелева 2007; Вежбицка 2007). Номенклатура данных форм чрезвычайно богата: выделяют речевые жанры болтовни (Седов 1999), светской беседы (Дементьев 1999), вранья (Шаховский 2005), притворства (Деннингхаус 1999), порицания (Дьячкова 2000), шутки (Шурина 2007), анекдота (Карасик 1997), молитвы (Мишланов 2003) и др. Важным представляется понимание речевого жанра (РЖ) как явления переходного между языком и речью: с одной стороны, РЖ – это не коммуникация, а только ее форма (и это сближает РЖ с языком), а с другой – это форма речевая, а не языковая (Дементьев 2006: 238).