Argumentum ad hominem

Она бы ещё перекрестилась… Тьфу. И в самом деле, осенила себя крестом.

– Санни, давай ближе к делу. Какие нафиг рыцари?

– Ну да, ты же не слушала Ганины рассказы…

Брехню полубезумной бабки, которая вроде как за нами приглядывала. Или мы за ней. Неважно. Весь прикол в том, что слушала. Я вообще слушаю всё, всех и всегда. Но не обязательно понимаю и принимаю.

– Просвети меня, о мудрейшая!

Сначала Сусанна, конечно, надулась. Как очень пушистая мышь. Но желание поделиться сокровенным, как водится, оказалось сильнее любых обид.

– Они рождаются в каждом поколении, только восходят редко, поэтому никто и не верит. Но в это время их ещё можно заметить и попробовать укрыться. А когда взойдут полностью, спасения не останется.

– Взойдут – как семена, что ли?

– Как звезды. Как солнце и луна.

Иногда поэтика бывает в тему, не спорю. Но в данном конкретном случае…

– Хорошо. Пусть один такой и появился. В чем сложности? И зачем прятаться?

– Затем, что… - Она снова поджала губу. – Будет все то же самое. Снова и снова. Или что похуже. Со всеми, кто не спрятался.

Так-таки и со всеми? Я вряд ли могу что-то сообразить о механизме «дистанционной дефлорации», но если на неё уходит пусть даже вдесятеро меньше энергии, чем на естественный процесс, мужика все равно на всех не хватит. Да и на кой ляд? Его же не зря рыцарем именуют, а не маньяком.

– Зачем?

– Что «зачем»?

– Зачем ему трахать все, что шевелится? Ну, образно выражаясь.

– Так он ведь восходит.

Следующая станция конечная, но вы не волнуйтесь, из вагонов можно не выходить, потому что линия – кольцевая.

– Поясни. Пожалуйста.

Сусанна повела взглядом направо, налево, какое-то время смотрела в потолок, потом виновато потупилась:

– Я не знаю.

Неудивительно. Я и не сомневалась. Даже больше могу сказать: никто не знает. Та же бабка Ганна всего лишь пересказывала сказки, которые сама услышала в своем очень далеком детстве.

Хотя, можно предположить, что рыцарь таким образом… Ну да, тренируется. Если его основная задача – брать песенниц под контроль, этому явно тоже надо учиться. Мы же учимся, и надо сказать, не всегда наше обучение проходит радужно и безоблачно, так чем он хуже? А ещё у каждой из нас чуточку свой голос, и вполне возможно…

– Даже не думай!

Она цепко ухватилась пухлыми пальчиками за мою ладонь и сжала, что было сил.

– Пожалуйста, скажи, что не думаешь!

– Да у меня по жизни привычки думать не выработалось. Ты чего?

– Пожалуйста, обещай, что будешь осторожной!

– Санни, маленькая моя, что стряслось?

– Ты… - Золотые локоны затряслись из стороны в сторону. – Я все видела. Я знаю этот взгляд, Дарли. Я очень хорошо его знаю!

Жаль, у меня глаза не косые. Тогда удавалось бы шифроваться без особых забот.

– Обещай, что не полезешь на рожон. Всего-то и нужно, что укрыться. Ненадолго. Восхождение не длится годами, а если мы дружно постараемся, и не будем попадаться Ему на пути, то и вовсе может прекратиться. До следующего поколения, как минимум. А если повезет, намного дольше.

Спрятаться и пропустить чудо, о котором ты же сама мне сейчас все уши прожужжала?

– Дарли, пожалуйста!

– Я понимаю, что это для тебя важно. Клянусь, что понимаю. Только стоит ли так трястись, тем более, надо мной? Потеря невинности сейчас – меньшая из моих возможных проблем. Как мне думается.

– Ты же можешь затаиться хотя бы на время? Хотя бы пока коллегия будет мусолить твоё дело? Пособия хватит, чтобы прожить. Я и Томаша попрошу, соберем денег, сколько можем, только, пожалуйста…

Я накрыла её пальцы свободной ладонью:

– Все хорошо, Санни. Настолько, насколько положено и тебе, и мне. И все будет хорошо. Не волнуйся.

– Обещай. Пожалуйста. Хотя бы ради меня.

* * *

Есть все-таки что-то чертовски несправедливое в том, что мы не можем утешить друг друга. С использованием профессиональных навыков, имею в виду. Тогда уговорить Сусанну отставить в сторону нелепые планы эвакуации и глухой обороны было бы гораздо проще. Но и так почти получилось. По крайней мере, расставались мы уже без повышенных нот и причитаний. Хотя, судя по взгляду, которым меня провожали, до конца она все же не поверила. Да и я не верила тоже.

При всех живописованных ужасах в этой истории присутствовало что-то очень заманчивое. И настолько неосязаемо-невнятное, что пришлось даже облокотиться об ограду какого-то сквера и помедитировать на кусты сирени.

Сначала я отвела в сторону тягу к приключениям. Пусть таковая время от времени и норовила напомнить о себе, возраст и накопленный скепсис успешно оттаскивали меня от совсем уж дурных затей.

Потом к делу приобщилось всяко-разно, вплоть до трагикомической обиды на мир и легких суицидальных наклонностей, но и эти пули ушли в «молоко».

Не грело. Ничего из привычных причин не подходило. И когда я уже совсем отчаялась разобраться в собственном идиотизме, помог, как водится, случай. Вернее, мамаша, выгуливавшая двух сорванцов, норовивших потоптаться по клумбам, когда крикнула своим отпрыскам что-то вроде: «А ну, хватит! Поиграли, и будет!»

Вот. Именно. Оно самое.