Ариасвати

— "Я жрец великого Бога, в котором начало, продолжение и конец всего существующего в мире. Я жрец великого Бога, который тройствен в своем проявлении во вселенной: в созидании, охранении и разрушении всего живущего, но единичен как отец и источник жизни, ибо из всякого разрушения возникает новая жизнь, ибо конец старого знаменует начало нового. Я жрец великого Бога: народ зовет меня Алушти и это справедливо, ибо я присутствовал, по крайней мере, мыслью, при создании этого мира, видел его развитие, процветание и увядание, теперь я вижу его разрушение и верю, что из этого разрушения произойдет начало нового мира, но я не увижу его, ибо я не желаю этого.

Я родился в старом мире, жил в нем и с ним вместе умру, хотя и в моей власти пережить его. Но я умру вместе с ним, ибо все лучшее, что привязывало меня к жизни, умерло. Я мог бы воззвать к жизни бесценнейшую для меня жизнь, которая находится теперь в оцепенении, но я не сделаю этого, ибо это навлекло бы на меня проклятие горшее всех проклятий, которые тяготеют надо мною.

Божественная Ариасвати! Я — жрец великого Бога, ежечасно, ежеминутно молюсь тебе, сжигаю перед тобою священные благовония, но я не воззову тебя к жизни. Если мне, с моей очерствелой душой, тяжело и страшно видеть это медленное, но постоянное и неотразимое разрушение нашего мира, — каково это было бы тебе, трижды рожденная, вечно юная богиня-дева? Каково было бы тебе видеть разрушение и погибель всего дорогого и любимого, с чем ты слилась душою, чем ты жила в этом мире? Разве может быть для тебя утешением то, что на развалинах этого мира возникнет новый, быть может, лучший? Кто скажет мне, какое место займешь ты в этом новом мире? Что, если вместо радости и наслаждений, ты встретишь в нем несчастье и горе, если, вместо благословения, ты найдешь поругание? Все возможно в круговороте живущего, все это бывало и в нашем мире. Нет, божественная Ариасвати, я слишком виноват перед тобою, чтобы навлечь на тебя еще новые страдания. Пусть лучше погрузишься ты в небытие, вместе с разрушающимся миром… Но будет ли это для тебя небытием, тем небытием, в которое погружается все живущее и умирающее и из которого, волей великого Бога, достойное вызывается к новой жизни, к новому рождению? Я не знаю этого. Это сомнение страшно мучает меня и отравляет мне те немногие дни, которые мне осталось прожить с разрушающимся миром. Я не знаю, не на веки ли я приковал твой дух к твоей телесной оболочке, сделав эту оболочку неразрушимою, и возможно ли для тебя четвертое рождение, прежде разрушения твоей телесной оболочки? Что если этим я нарушил законы великого Бога, управляющие вселенной? О, горе мне! Жрец великого Бога, которого целый ряд поколений, уже отошедших в небытие, называл Амрити и считал кладезем премудрости и знания, я знаю в этом деле не более младенца!.. Нет! И это еще много: я знаю меньше этого младенца, ибо младенец помнит свое прежнее существование, а я уже не помню и не знаю его. Я только знаю то, что я дважды рожденный, — но чем я был раньше этого рождения, я забыл и не знаю… Горе мне, если я нарушил законы великого Бога, управляющие вечной цепью рождения, уничтожения и возрождения! Отуманенный безрассудной страстью, я позволил себе необдуманный поступок и теперь терплю невыносимые мучения. Душу мою разрывают неразрешимые сомненья. Как злая болезнь, они подтачивают мои силы, обрывая одну за другой нити моего существования, и я предвижу, что не далек час, когда смерть внезапно поразит меня у ног твоих, божественная Ариасвати.

Как путник, стоящий на перекрестке нескольких дорог и не знающий, по которой следовать, так и я, мучимый сомнением, колеблюсь и не знаю, на что решиться. Должен ли воззвать тебя к жизни, божественная Ариасвати, теперь, но горе и страдания, чтобы ты вместе с разрушающимся миром обратилась в небытие, из которого в свое время будешь вызвана волею великого Бога к новому рождению? Или я должен ждать создания нового мира и тогда вызвать тебя к жизни? Или же, наконец, мне следует оставить тебя в настоящем твоем состоянии, но тогда, быть может, для тебя невозможно будет четвертое рождение и ты таким образом по моей вине будешь осуждена на вечное небытие? Кто разрешит мне эти неразрешимые загадки?