Ариэль

Харьюмаа принялся перелистывать бумаги в папке, периодически слюнявя палец. По-видимому, он страдал псориазом, поскольку ноготь у него на пальце изогнулся в виде орлиного когтя. Он показал нам договор аренды квартиры, удерживая папку на безопасном расстоянии. Я успел заметить, что экземпляр договора с Хамидом не был подлинником. Похоже, Харьюмаа был состоятельным человеком, который неплохо зарабатывал на сдаче своих квартир.

— Вот он, — сказал Харьюмаа, голос и руки у него дрожали, он отпрянул назад, когда я попытался взять папку в руки.

— Можно посмотреть на него поближе?

Немного помешкав, Харьюмаа приблизился.

Я просмотрел бумагу. Договор был заключен чуть больше двух месяцев назад, и в графе «срок аренды» было указано «без ограничения срока с предупреждением о расторжении договора за два месяца». В качестве залога Харьюмаа затребовал с Хамида плату за три месяца — 1350 евро.

Площадь квартиры составляла восемнадцать квадратных метров.

— Я всегда стараюсь помочь людям, вот и иду на уступки. Это, наверное, последний раз, когда я сдал квартиру иностранцу. Плата за месяц осталась недополученной.

Он посмотрел на меня, как будто прося о сочувствии своей несчастной судьбе.

— Разве залог теперь не останется вам?

— Когда нужно заниматься ремонтом и прибрать за постояльцем, это просто ничтожные деньги. Если бы я мог начать все сначала, то выучился бы на сантехника. Они вечно оставляют клиентов без гроша в кармане.

— Сколько квартир вы сдаете в аренду?

Харьюмаа на минуту задумался, нельзя ли эту информацию отнести к коммерческой тайне.

Отерев лоб, он признался:

— Ну их есть некоторое количество… но налоговая заботится о том, чтобы на этом нельзя было толком заработать. Сплошная суета и хлопоты до поздней ночи, еле добираюсь до дому. А жильцы… это же в наше время просто черти, жалуются по любому поводу. То им холодно, то им жарко, то звукоизоляция не устраивает, то туалет не в порядке. Все не так. И чуть ли не бесплатно еще нужен паркет и окна с тройным остеклением.

Преувеличенная жестикуляция Харьюмаа и его жадность, которая проявлялась даже в голосе, создавали карикатурный образ истинного эксплуататора. Я бы не удивился, если бы он в порыве отчаяния от своих финансовых потерь бросился на землю и посыпал голову пеплом.

— Разве четыре с половиной сотни евро за восемнадцать квадратных метров недостаточно?

— Нужно еще учитывать все те проблемы, которые мне приходится решать. И плюс затраты. И средства, вложенные в квартиру. Уверяю вас, за все это не грех получать побольше. И полегче. Но надо же человеку где-то жить.

— Я это забираю, документ будет вам возвращен в свое время, — сказал я, показывая на договор.

Квартира находилась на втором этаже. Окно выходило на навес для мусорных контейнеров во внутреннем дворе.

— Чудесный вид, — отметил Симолин.

Обстановка в комнате была проще некуда — крохотный стол и два стула с барахолки. Койка имела, похоже, то же происхождение. Она была застелена серым покрывалом. На полу валялись груда книг и радиоприемник со встроенным магнитофоном. Тем не менее квартира не была похожа на жилище студента.

Я протянул руку к Харьюмаа:

— Мне нужен ключ, я верну его сразу после осмотра квартиры.

— Это единственный ключ, и он мне самому необходим. Вечером сюда придет клиент, которому нужно показать квартиру, и он хочет сразу переехать… Каждый день, когда квартира не сдается, стоит денег.

Я выхватил у него ключ.

— Как Хамид узнал о квартире? — спросил Симолин.

— По объявлению в «Хелсингин Саномат».

— Он так хорошо знал финский язык?

— Нет. С ним был товарищ, какой-то родственник, мужчина постарше, который говорил по-фински. Когда я задумался над тем, стоит ли сдавать квартиру иностранцу, он сказал, что живет в Финляндии и у него тут свой бизнес. Он поручился за своего родственника.

— Его звали Али Хамид?

— Да, это был какой-то Али.

— Вы встретились тут? — спросил я.

— Да. Я как раз здесь прибирал.

На мини-кухне были новый холодильник и плита горчично-желтого цвета, на которой стояли сковородка и маленькая стальная кастрюлька. Из крана в мойке капала вода. Харьюмаа заметил это и поспешно закрутил вентиль.

— Воду не закрывают… как будто за нее не надо платить.

Капли продолжали падать, несмотря на попытки Харьюмаа воспрепятствовать ущербу. Подтекала прокладка.

— Я менял ее всего год назад. Заплатил сантехнику немалые денежки.

— Вы не заметили, они приезжали на своей машине?

— Нет, квартиру должен был смотреть другой клиент, и я остался его ждать.

— Их было всего двое?

— Ну да, во всяком случае, здесь никто другой не появлялся.

Симолин окинул квартиру взглядом:

— К квартире прилагается какое-то место в общем подвале или на чердаке?

— В подвальном этаже к квартире относится бокс из металлической сетки и место в погребе для хранения овощей. А на чердаке сушат белье.

— Спасибо за помощь, — сказал я. — Как только можно будет входить в квартиру, мы сразу вам сообщим.

— А как насчет сегодняшнего вечера? — проявил настойчивость Харьюмаа.

— Не получится. Мы сообщим.

Харьюмаа помрачнел, но не ушел.