Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

— Как еврей я имею право в любой момент, когда мне захочется, посетить самое святое для евреев место в мире. Как израильтянин я обладаю правом свободного передвижения по столице моей страны, и в ней не может быть места, вход в которое разрешен для одних граждан и запрещен для других. Когда мусульманское духовенство потребовало запретить евреям посещать Храмовую гору, оно де-факто попыталось взять под свой контроль эту часть Иерусалима. Когда Барак согласился выполнить это требование, он дал палестинцам понять, что они могут чувствовать себя хозяевами в Восточном Иерусалиме и он готов отдать в их руки главную еврейскую святыню. Я же иду на Храмовую гору для того, чтобы показать всем, что евреи остаются хозяевами в Иерусалиме и могут свободно ходить по нему там, где им вздумается! — так объяснил Шарон смысл своего будущего похода.

Что тут сказать?

Храмовая гора и в самом деле является самым святым местом для любого религиозного еврея. Но, во-первых, Шарон никогда не отличался особой религиозностью, а, во-вторых, с точки зрения раввинов религиозному еврею как раз категорически запрещено посещать Храмовую гору до прихода Мессии — по той причине, что иудаизм предписывает еврею, вступающему на территорию Храма находиться в состоянии ритуальной чистоты. В наши дни, согласно еврейской традиции, человек не может достичь необходимой степени ритуальной чистоты, и это станет возможным лишь в дни Мессии с помощью пепла рыжей коровы. В то же время в течение многих лет Храмовую гору мог посетить любой желающий, независимо от того, какого вероисповедания он придерживался и к какой нации принадлежал. Оберегая свои права на это место, мусульмане выдвигали лишь одно требование: евреи не должны появляться в нем в одежде, которая однозначно свидетельствует о том, что они исповедуют иудаизм (скажем, в ермолке на голове) и тем более совершать в этом месте какой-либо еврейский ритуал или молитву. То есть мусульмане вполне разрешали посещать это место тем, кого приводила на него простая любознательность и жажда новых впечатлений. Запрет на посещение евреями Храмовой горы был, в сущности, наложен не мусульманами, а правительством Израиля и наложен именно для того, чтобы избежать каких-либо неприятных инцидентов. Но одно дело, если на Храмовую гору поднялся обычный еврей и совсем другое, если речь шла о демонстративном походе Ариэля Шарона. Уже сама демонстративность этого шага не могла не вызвать раздражение у арабов. Кроме того, одно имя Шарона действовало на них, как красная тряпка на быка: арабы прекрасно помнили и про Кибию, и про зачистку Газы, и про Бейрут, и Ариэль Шарон был в их глазах «палачом арабского народа». А, следовательно, его визит на Храмовую гору был чреват самыми непредсказуемыми последствиями. Но в то же время с Шароном трудно было поспорить в главном: как еврей и как гражданин Израиля он действительно имел право ходить по Иерусалиму там, где ему вздумается, и ограничение этого права означало признание Израилем ограниченности своего суверенитета в собственной столице.

На семейном совете, который все больше превращался в совет политический, сыновья Шарона так и не пришли к единому мнению о том, стоит ли их отцу в данном случае прислушиваться к совету Финкельштейна. Омри выступал категорически против этой затеи, утверждая, что визит Шарона на Храмовую гору вызовет массовые волнения среди арабов, после чего отца объявят провокатором и разжигателем израильско-палестинского противостояния, и это приведет к падению его все увеличивающееся популярности. Гилад, напротив, был уверен, что популярность Шарона после такой акции только возрастет, и даже вызвался сопровождать его на Храмовую гору.

Как показала жизнь, оба сына оказались правы.

Необходимо отметить, что Шарон еще за несколько дней честно предупредил о своих намерениях и премьер-министра Эхуда Барака, и израильские спецслужбы. Барак, как и рассчитывал Арик, оказался в затруднительном положении. Запретить Шарону посетить Храмовую гору он не мог — это было бы подтверждением слов Шарона о том, что он готов передать это святое место в руки палестинцев. С другой стороны, он прекрасно понимал всю взрывоопасность этого шага Шарона. Пытаясь предотвратить негативные последствия подобной «экскурсии» Арика, Барак созвонился (а по некоторым данным и лично встретился) с Ясером Арафатом и сообщил ему о намерениях лидера «Ликуда», добавив при этом, что Шарон твердо обещал ему не предпринимать на Храмовой горе никаких провокационных действий и даже не заходить в мечеть Омара, а просто прогуляться вокруг. Барак хотел получить от Арафата заверения, что это событие ни в коем случае не осложнит и без того достаточно сложные взаимоотношения между Израилем и палестинцами и не приведет к вспышке насилия. И Арафат твердо пообещал израильскому премьеру, что сделает все для предотвращения каких-либо инцидентов во время посещения Шароном Храмовой горы.