Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

— Ваши внутренние разногласия меня не интересуют, — сказал он. — Пришло время подтвердить свои заявления о том, что вы готовы к миру делами. Отведите армию туда, где она находилась до интифады, снесите все новые поселения, остановите строительство в старых. США, в свою очередь, обещают в самые короткие сроки привести к власти новое правительство автономии, которое начнет борьбу с террором и будет готово вести переговоры с Израилем.

Звонок из Вашингтона во многом определил облик будущего правительства Израиля. По итогам выборов Шарон без труда мог составить правящую коалицию из правых и религиозных партий, но теперь ему нужен был такой кабинет министров, который бы утвердил «Дорожную карту».

И Шарон снова начал с попытки создания правительства национального единства. Помня, что лидер «Аводы» Амрам Мицна во время предвыборной кампании дал клятву, что никогда не войдет в одно правительство с Шароном, Арик все же пригласил его на переговоры. Как впоследствии рассказывал сам Мицна, Шарон начал беседу с ним с того, что рассказал о своем разговоре с Бушем, заверив Мицну, что и в самом деле собирается сдержать данное американскому президенту обещание и взять курс на достижение окончательного урегулирования конфликта. Это, по мнению Шарона, позволяло Мицне отказаться от столь поспешно данного обещания под тем предлогом, что «Авода» не может оставаться в стороне от мирного процесса. Шарон даже придумал уже название для такого правительства, которое позволяло Мицне с честью выйти из созданной им самим ситуации — «чрезвычайное правительство по достижению мира».

Но, выслушав Шарона, Мицна тут же выдвинул ему те условия, на которых он готов был поступиться принципами и войти в правительство: немедленный отвод армии со всей территории Палестинской автономии, прекращение финансовой помощи поселениям, снос тех из них, которые были созданы после 2001 года, а также поселения Нецарим в Газе…

И все эти требования были отвергнуты Шароном и, в первую очередь — требование о ликвидации поселения Нецарим. После этого Амрам Мицна вышел к журналистам и заявил, что если кто и виноват в том, что у Израиля не будет правительства национального единства, ТАК то только Ариэль Шарон.

— Он не оставил нам никакой возможности для присоединения к его правительству — даже если бы мы оказались готовы изменить свою прежнюю позицию, — объяснил Мицна. — Из нашего разговора я понял, что Шарон остался тем же Шароном, разве что пытающимся натянуть явно тесную ему маску миротворца. На самом деле он не готов ни к каким компромиссам — он просто играет в свою игру, и хотел, чтобы мы стали его статистами!

Впрочем, Шарона этот отказ не очень-то и расстроил — в то самое время, когда он беседовал с Мицной, преданный без лести Ури Шани вел тайные переговоры с тремя другими видными деятелями «Аводы» — Шимоном Пересом, Биньямином Бен-Элиэером и Хаимом Рамоном о том, чтобы они привели свою партию в правительство в обход ее официального лидера.

Одновременно Эхуд Ольмерт взял на себя основную тяжесть коалиционных переговоров и поочереднО й встречался с лидерами антирелигиозного «Шинуя» и «Национально-религиозной партии» (МАФДАЛ).

«Шинуй» настаивал на том, что он войдет только в то правительство, в котором не будет религиозных партий, за исключением разве что МАФДАЛа, которая с их точки зрения была не такой ортодоксальной, как ШАС и «Единство Торы». Но и с МАФДАЛом «Шинуй» был готов находиться в одном правительстве только при условии, что ее лидеры пойдут на определенные уступки в области взаимоотношений между религией и государством. Чтобы не играть в «испорченный телефон», Эхуд Ольмерт устроил встречу лидера «Шинуя» Томи Лапида с лидером МАФДАЛ Эфи Эйтамом, где и была достигнута окончательная договоренность об условиях их совместного нахождения в правительстве. От традиционного союза «Ликуда» с ШАС и «Единством Торы» Арику пришлось отказаться, уступив требованиям «Шинуя».

Таким образом, усилиями Эхуда Ольмерта была составлена коалиция, в которую, кроме «Ликуда», вошли «Шинуй», МАФДАЛ и блок «Наш дом — Израиль» — «Национальное единство». В ответ на свои усилия Ольмерт искренне рассчитывал на то, что Шарон назначит его министром финансов.

Однако у самого Шарона были по этому поводу несколько иные планы. Он понимал, что оставлять Сильвана Шалома на посту главы минфина нельзя — тот явно не справлялся с этой должностью, а экономика страны была и в самом деле на грани краха: налоговые поступления в казну непрерывно падали и если бы все осталось неизменным, через два месяца государству было бы просто нечем выплачивать социальные пособия. Необходимо было снова влезать в миллиардные долги, но американцы соглашались стать финансовыми гарантами Израиля перед Всемирным банком только в том случае, если Израиль представит убедительную программу оздоровления своей экономики. И уж тем более они не собирались давать никаких гарантий под Сильвана Шалома.