Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Любопытно, что реакция израильских левых была сходной. Они тоже не верили — правда, уже в то, что Шарон и в самом деле намерен претворить эти планы в жизнь. По их мнению, речь шла об очередной уловке с целью отказаться от «Дорожной карты», потянуть время и получить еще один предлог для нанесения ударов по палестинцам. «Если бы это было бы иначе, — утверждали они, Шарон был бы куда более конкретен и назвал хотя бы несколько поселений, которые он намерен ликвидировать». Но даже если он искренен в своих намерениях, добавляли лидеры левого лагеря, то готовность Шарона к уступкам явно недостаточна. «Слишком мало и слишком поздно», — так это сформулировал один из инициаторов «Женевских соглашений» депутат Кнессета Аврум Бург («Авода»). По мнению же главного архитектора «Женевской инициативы» Йоси Бейлина, отступая в одностороннем порядке, без всяких договоров и условий, Шарон ставит Израиль в проигрышное положение: ведь рано или поздно договор все равно придется подписывать, и кто знает, что тогда затребуют палестинцы… Лучше уж отдать больше и сразу, но по договору…

Реакция палестинского руководства также была однозначной: все заявления Шарона о готовности к переговорам — лишь пустые слова, на самом деле он хочет поставить палестинцев перед фактом, когда минимум 50 % той территории, на которую они рассчитывали, окажется под полным израильским контролем и Израиль «закрепит на них свою оккупацию».

И все, абсолютно все отмечали, что это была самая скучная речь, которую когда-либо произносил Ариэль Шарон. А также то, что Шарон, по сути дела, не сказал ничего конкретного: ни сколько именно месяцев он собирается дать палестинцам на выполнение их обязательств по «Дорожной карте», ни какие именно поселения намерен сносить. Само словосочетание «незаконные поселения» произнесено не было — речь шла исключительно о поселениях «незарегистрированных», а это толкование допускает вариации…

Немногие знали, что именно так эта речь и была и задумана. Шарон специально начал с банальных фраз и прописных истин и, когда половина зала уже начала засыпать, решив, что никаких откровений в выступлении премьера не будет, примерно в середине своей речи заговорил непосредственно о деле — об одностороннем отступлении и сносе поселений. То, что эта речь изобиловала повторами, тоже было далеко не случайно: эти повторы были лишь кажущиеся, на самом деле их формулировки не совпадали, и это также позволяло Шарону весьма свободно маневрировать ими в будущем.

Наконец, далеко не все знали еще о двух вещах.

Во-первых, о том, что текст этой речи был полностью согласован с американцами — за несколько часов до выступления Ариэля Шарона глава его канцелярии Дов Вайсглас переслал окончательный вариант текста Кондолизе Райс. Правда, американцы отнеслись к новому плану Шарона приблизительно так же, как израильские левые: за почти три года его пребывания у власти они привыкли, что Арик много говорит о мире, но очень мало делает для него…

А во-вторых, о том, что за несколько дней до Герцлийской конференции в Париже состоялся очередной международный семинар по израильско-палестинской проблеме, на котором палестинцы четко заявили: не может быть никакого компромисса с Израилем в вопросе «беженцев». Все «палестинские беженцы» 1948 года должны вернуться в свои дома в Хайфе, Лоде, Яффо, Ашдоде и в других городах. Те палестинцы, которые делают иные заявления, — попросту предатели нации. Но это, в свою очередь, означало, что ни в ближайшие месяцы, ни в ближайшие годы, ни с правительством Абу-Алы, ни с каким-либо другим палестинским правительством договориться не удастся. И таким образом фразы Шарона о готовности к переговорам действительно были блефом: на самом деле он уже все решил, он уже начал готовиться к осуществлению своего плана одностороннего размежевания с палестинцами.

* * *

Первым, кто понял, что на этот раз Шарон не блефует и что его намерения более, чем серьезны, стали его давние соратники — лидеры Совета поселений Иудеи, Самарии и Газы. 18 декабря, на следующий день после выступления Шарона на конференции, они попытались встретиться с ним в надежде, что Арик их, как обычно, успокоит, или, по меньшей мере, разъяснит, какие именно поселения он собирается сносить. Но в ответ им было заявлено, что у премьера нет сейчас времени для такой встречи. Учитывая характер их отношений с премьером, это могло означать только одно: Шарону нечего им сказать; приняв решение, он пока избегает объяснения с ними. И это означало, что им следует готовиться к нелегкому противостоянию с тем, кого они в течение стольких десятилетий числили своим другом и единомышленником.

И все-таки они еще надеялись на то, что им удастся убедить Шарона отказаться от этого плана.