Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

12 января 2004 года 150 тысяч противников одностороннего отступления собрались на тель-авивской площади имени Ицхака Рабина, подняв над головой плакаты «Арик, не сдавайся!». Выступавшие на этой демонстрации ораторы подчеркивали, что сама эта акции протеста направлена отнюдь не против Ариэля Шарона — она направлена против плана односторонних уступок, который депутат Кнессета от партии «Национальное единство» Арье Эльдад назвал «планом одностороннего самоубийства». Но главным оппонентом Шарона был на этой демонстрации… сам Ариэль Шарон. Многократно усиленные динамиками над площадью неслись отрывки из его публичных выступлений разных лет: вот Шарон говорит о стратегической важности каждого еврейского поселения; вот он сам объясняет всю гибельность каких-либо односторонних уступок; вот он заявляет о том, что «Нецарим ничем не отличается от Тель-Авива»…

Спустя день Шарон сделал специальное заявление о том, что речь идет о плане, который рассматривается им как один из возможных; что план этот пока никак не конкретизирован и над ним еще предстоит большая работа, так что пока он не может представить список предназначенных к сносу поселений, поскольку он сам пока не решил, какие именно поселения будут снесены.

Лидеры левого лагеря увидели в этих словах премьера подтверждение своей версии, меньше, чем через месяц Арик решил дать «задний ход» и начал постепенно отказываться от своего плана.

Любопытно, что в силу странного совпадения именно 12 января, когда на площади Рабина бушевали страсти, возбужденные против Шарона уголовные расследования вышли на новый, куда более опасный для него виток развития. Появившись на телеэкране, бывший советник Ариэля Шарона и близкий друг его сына Гилада Давид Спектор заявил, что располагает документами и магнитофонными записями своих бесед с членами семьи Шарона, однозначно свидетельствующими о том, что премьер прекрасно знал обо всех финансовых махинациях, совершаемых его сыновьями. И более того — все незаконные денежные переводы осуществлялись по его прямому указанию. Готов был Спектор представить и доказательства того, что деньги, полученные Гиладом Шароном от Дуду Апеля, были ничем иным как взяткой…

После этого выступления Спектора «Движение за чистоту власти» снова потребовало от Шарона уйти в отставку и к этому требованию присоединились представители оппозиции, выдвинувшие вотум недоверия премьер-министру. Вотум не прошел, но во время предшествовавших голосованию выступлений Ариэлю Шарону пришлось выслушать немало нелестных слов в адрес своей семьи и себя лично.

21 января 2004 года госпрокурор Эдна Арбель заявила, что подготовила обвинительные заключения по «делу о греческом острове». В подготовленных ею документах строительный подрядчик Дуду Апель обвинялся в даче взятки Ариэлю Шарону и Эхуду Ольмерту в то время, когда первый занимал пост министра иностранных дел, а второй — мэра Иерусалима. Ну, а Шарон и Ольмерт, соответственно, обвинялись в получении взяток. Обосновывая это свое решение, Эдна Арбель добавила, что «несмотря на то, что, согласно „Закону о премьер-министре“ последний и в самом деле не должен подавать в отставку до решения суда, премьер должен это сделать из моральных соображений сразу после того, как против него будет выдвинуто обвинительное заключение».

Эти ее слова были немедленно поддержаны депутатом леворадикальной партии «Мерец» Йоси Саридом.

— То, что премьер-министр подозревался во взяточничестве и допрашивался полицией с предупреждением о том, что каждое его слово может обернуться против него, было позором для государства, однако мы, как выяснилось, готовы с этим мириться! Но премьер-министр, исполняющий свои обязанности, когда его дело передано в суд — это уже нонсенс! Не так давно он делился с нами своими грандиозными планами. Но как может хоть что-то планировать на будущее человек, который в очень скором времени может сесть в тюрьму или с позором оставить занимаемое им кресло? Как можно связывать с этим человеком даже ближайшее будущее страны?! — резонно заметил Сарид.

Но на самом деле, согласно закону, окончательное решение вопроса о том, следует ли против премьер-министра и его заместителя выдвигать обвинительное заключение или нет, решала не госпрокурор Эдна Арбель, а юридический советник правительства. И таким образом, выступив с рекомендацией передать дело Ариэля Шарона в суд, Эдна Арбель превысила свои полномочия госпрокурора и явно попыталась оказать давление и на общественное мнение, и на юридические круги страны.